Д. Рылов

Предисловие

 

Мама:

- Что о твоём брате говорить, он же в год Чернобыльской аварии родился, это ж дитя Чернобыля, блин!

И тут я подумал, что у меня очень многие близкие люди тоже родились в год Чернобыльской аварии. Передо мной, подобно иллюстрациям к Бхагават-гите-как-она-есть, красочно развернулся целый срез поколения, паноптикум дорогих мне лиц. При том, что все эти люди очень разными путями пришли в мою судьбу и к очень разным тусовкам относятся. Вот для кого и про кого я должен написать книгу!

Да, есть отдельные представители на год старше и на год младше, будем считать, им не повезло. Можно иногда их поощрять, использовать в качестве примера нулевиков (ну да, что делать, если ваша молодость пришлась на нулевые), но чем строже формальные условия мы поставим, тем глубже мы докопаемся, и да сорвёт у всех присутствующих при этом остатки их скромной крыши!

Я придумал традиционный романный сюжет с героем и героиней. Можно было бы для разнообразия соединить их даже узами случайной сексуальной связи (любовь это  чересчур - сценариям для коммерческого кино своё время и место), но и это совершенно необязательно. Героем должен был бы стать кто-нибудь наподобие моего брата, который тогда казался мне эдаким молодым подонком, обращающимся со смыслом своей преудивительной жизни подобно дурню с писаной торбой - то ко лбу прижмёт, то полижет.

Цитата. Все обычно с самого детства знают, чем в жизни заниматься, а я не знаю!

Ещё цитаты. Надо заниматься языками, по-любому!.. Я буду поступать на философский!.. Хочу быть психологом!..

Некоторые черты его я хотел приукрасить ещё более экстравертным поведением, чем его собственное, хотя это уже, казалось бы, невозможно. То есть буквально, все что подумалось, тут же наш герой совершает – какой прекрасный образец для будущих юных ницшианцев!

Героиней же можно было б сделать кого-нибудь вроде моей племянницы, в те времена представлявшейся мне чуть менее, чем брат, похуистичной особой, но тоже, впрочем, вполне себе характерным представителем поколения детей Чернобыля, плывущих по течению жизни – что-то будет.

И роман можно было бы построить на  встречах этих двух людей в разном возрасте до сегодняшнего кульминационного момента. А может быть, продлить все это дело даже в будущее, где состоятся их судьбы, и писать из него, этого постапокалиптического будущего, от имени главного героя или от имени обоих попеременно, сделать такую умную фантастику в духе Воннегута.

Но потом я понял, что всё-таки ещё слишком мало знаю своих основных героев, не говоря уже о прочих персонажах, слишком слабо знаком с их современностью, и решил провести с ними и несколькими их сверстниками серию "откровенных интервью" в поисках подходящего сюжета, или нескольких сюжетов, которые и соединять не обязательно.

Подробности частной жизни моих героев оказались, однако, слишком сильным материалом для построения романа. Выяснилось, что проговаривание "историй из жизни", большей частью весьма неаппетитного свойства, гораздо лучше служит для освобождения и избавления от связанных с ними ложных поведенческих моделей, эмоций, ценностей, и т.д., чем как основа для построения сюжета.

"Дети Чернобыля" охотно делились своей сексуальной, алкогольной и наркотической мифологией со всеми соответствующими атрибутами – потеря чувства меры и памяти, скандалы, интриги, жестокость, пошлость, аморальность, самопроизвольное извержение жидкостей организма и т.д. и т.п. – а я всё время ощущал, насколько теперь уже мне это неинтересно. Материал, на котором я хотел построить свой предыдущий роман, а теперь и новый, если найдётся в ходе интервью какая-нибудь любопытная история, стал безнадёжно неактуален для меня, и желание использовать такого рода характеры и поступки, хотя бы даже как побочные варианты генезиса личности или генезиса сюжета, окончательно отпало.

Таким образом, я оставил попытки изготовления молодёжного фикшна. Я решил сделать содержанием работы сами интервью моих подопечных, но не в том скандальном виде, который стал вырисовываться при близком знакомстве с подробностями их биографий.

Чтобы избежать "желтизны", я не стал задавать вопросов личного и интимного свойства, но всё же, поскольку эта новая серия интервью, в отличие от предыдущей, с самого начала планировалась к публикации,  предложил своим героям взять псевдонимы. Отказались девять из десятерых.

Главной моей задачей стало – наиболее ёмко отразить мировоззрение моих героев на данный момент при помощи их собственного свободного монолога "на заданную тему". Для этой цели я не стал делать громоздкие анкеты или проводить длинные интервью "с индивидуальным подходом" и множеством вопросов (на мой взгляд, и то и другое повредило бы свободе мыслетворчества), а взял понятия, отношение к которым является для меня своеобразным ключом к мировоззрению человека, и распределил по восьми блокам, плюс девятый блок вводный. Общий вопрос был: Что ты можешь сказать об этом? И дальше шли следующие блоки-темы:

- Чернобыль, поколение

- Круги общения, деятельность, развлечения, увлечения, работа

- История, политика, государство, общество, идеология

- Искусство, культура

- Массовая культура, спорт, телевидение, мода, реклама, гламур

- Философия, религия, мистика, природа

- Информация, СМИ, интернет, новости

- Наука, образование, школа

- Семейные ценности, любовь, межполовые отношения

Поскольку каждый блок коррелирует с любым другим и, более того, понятия могли бы быть сгруппированы по иным принципам, строгой последовательности я не вводил, от первого блока можно было переходить к любому другому и далее так же. Регламент я не устанавливал (хотя надо было – очень уж долго расшифровывать!), поэтому размер ответов может быть очень произвольным  - от нескольких строк до десятка страниц. Восемь человек отвечали устно с последующей редактурой, двое письменно, это Яркая и Ольга Иванова. Результаты работы представлены в виде таблицы: можно просматривать ответы разных респондентов на один и тот же вопрос, а можно проследить взгляды одного отвечающего по каждому вопросу. И та, и другая последовательность представляется мне увлекательной и поучительной. Отдельным забавным разделом, на мой взгляд, является указатель упомянутых в интервью имён собственных и названий (в самом тексте для удобства выделены курсивом), тем более что ответов друг друга участники  не видели.

Опрашивал я только знакомых и только 1986 года рождения, все они из очень разных мест необъятной Родины, все на момент начала интервью обучались в высших учебных заведениях. Серия интервью заняла в общей сложности два года, ещё почти год ушёл на совместное редактирование, поскольку я не стал выпускать "в свет" сырой разговорный материал, не прошедший правку с участием интервьюируемого.

Соответственно, за это время "дети" выросли с двадцати до двадцати трех лет, закончили вузы, несколько изменили взгляды. Неопределённость жизненного пути для большинства опрошенных сменилась определённостью, в частности, и брат, и племянница стали весьма целеустремленными молодыми людьми, что называется, "подающими большие надежды", и следа не осталось от их былого молодежного похуизма, который, как мне казалось, столь свойственен этому поколению вообще. Не свойственен, как выяснилось. Просто молоды были, а теперь повзрослели. А может, и вовсе его не было, а только мне так казалось.

Однако, несмотря на такую протяженность проекта во времени, мировоззренческий срез поколения представляется довольно цельным и единым. Подчеркиваю, что это мировоззрение образованных представителей поколения, которое сейчас вступает в социально активную фазу жизни. О том, что на дворе "Год молодёжи в РФ", даже и упоминать скоромно.

Кратко прокомментировать слова "детей Чернобыля" я попросил моего друга, кандидата философских наук Д.К. Ахтырского, однако жду вдумчивых комментариев от всех читателей. Возможно, самым лучшим комментарием к проекту является собственный ответ по указанным вопросам. Возможно, я сам тоже на них отвечу.

Спасибо всем участникам проекта, отдельная большая благодарность Ире "Картоха" Фрейдман за художественное оформление и Анастасии Ахтырской за помощь в расшифровке интервью.

Hosted by uCoz