Иветта Воронова

2. Круги общения, деятельность, развлечения, увлечения, работа

Касательно моей жизни и того, с кем я росла и с кем я общалась, могу сказать, что я общалась с абсолютно разными людьми, я была в абсолютно разных тусовках, и считаю одним из больших плюсов своего характера умение подстраиваться под любую ситуацию. То есть я достаточно гибкий человек. Не дипломатичный, но именно гибкий. Мной движет интерес. Интерес этот, как правило, один или два конкретных индивидуума. Интерес может быть интеллектуальный, сексуальный и просто от нечего делать. Но должен быть обязательно.

Самая первая такая тусовка была связана непосредственно с моей подростковой деятельностью, со спортом. Это спортивная школа, это баскетбол, всё, что с ним связано. Очень важный момент, что в абсолютно любой профессиональной сфере деятельности есть свой клан, своя группа. Если это спортсмены, значит, кроме тренировок, как у нас это было, лагерей, или ещё чего-то, у нас это были обязательные вылазки на спортивные мероприятия. Мы их искали, это такое старое выражение – "собраться по интересам". Это были выезды на какой-то стритбол, какие-то пьянки сугубо спортивные, где все разговоры сводились к новым моделям кроссовок и мячей, это в возрасте 13 – 14 лет.

И вот именно спортивная, кстати, тусовка, она лучше всего запомнилась, потому что с неё я начала понимать, что не должно быть тусовки от нечего делать. Не должно быть тусовки людей, где они собрались в одном помещении, что-то кто-то каждый поделал, вроде, все вместе, вроде, это тусовка. Но есть понятие друзей, а есть понятие тусовки. И это очень чётко разделяется как две разные категории. И я не приемлю, это как раз со спортивного времени пошло, что я поняла: не может такого быть, что десять человек собрались в одной комнате, кто-то вяжет, кто-то курит, кто-то пьёт, кто-то ещё чем-то занимается, и при этом они все вместе. Людей должно связывать что-то одно, единое. Единый интерес к чему-то. Будь то музыка, будь то мода. Их образ жизни, как несколько кругов, они в чём-то должны пересекаться. Это может быть очень маленькая общая плоскость, может быть очень большая, но она обязательно должна присутствовать. Иначе это просто не имеет смысла. Тогда каждый сам по себе, но в одном помещении. Как в метро. Мы же не знаем тех людей, с кем мы едем. Мы просто забиты в один вагон, и вряд ли кто-то назовёт это тусовкой.

После спорта были активные тинейджерские тусовки. В моём случае это было связано с байкерством, с татуировками. Было знакомство с этой культурой. Опять-таки, это были совершенно не мои люди, я не должна была быть там, мне было пятнадцать, им было порядка тридцати, поездки в Питер на мотоциклах, бутылки виски, татуировки, рисунки, эскизы, первые наркотики, совершенно арт-хаусный образ жизни, тот, который очень мало кто поймёт вообще, что это может быть как культура, что это может быть как образ жизни. И это мне запомнилось, потому что каждая тусовка мне что-то давала. Тусовка с тату-культурой, с байкерской культурой – первый раз я ощутила, что я являюсь частью тусовки, не будучи в ней. И наоборот, я в тусовке, но не являюсь её частью. Да, я не рисую, я не бью татуировки. Они у меня есть. Это как дресс-код в клубе. У тебя есть хорошая одежда – тебя пропустят. Но ты можешь понятия не иметь, что такое нте-музыка, ты можешь понятия не иметь, что такое гламур, что это, вообще, за клуб. У тебя есть та или иная вещь, тебя пропустят в клуб, ты, вроде, в тусовке. Но ты не в ней.

И вот там это было – люди, которые были старше меня на 20 лет, состоявшиеся, многие, побывавшие в армии, сидевшие в тюрьме, многие, имевшие непростой образ жизни, с 65-го-70-го года рождения в среднем, меня это тянуло. И до сих пор такая ситуация, что меня тянет туда, где мне по-хорошему делать нечего. Не моё, но прёт – надо идти. Зачем? Почему? Изначально идя в любую тусовку, знаю, что, скорее всего, ничего из этого не вынесу, но с упорством горного барана туда иду и что-то пытаюсь там доказать, что-то пытаюсь из себя получить. Мотивация – наверное, бесценный опыт. Бесценный опыт и бесценное образование. Воспитывайся я так, как должна была бы воспитываться в своей семье, исходя из статуса своей семьи, наверное, я никогда в жизни бы не узнала, что такое мотоциклы, что такое взять и – ты сидишь, ты разговариваешь с друзьями, ты пьёшь пиво, ты играешь в карты. Кто-то из них вдруг говорит: "Поехали в Питер". Ты видишь, как двенадцать – пятнадцать жлобов, женатые, дети в Москве, тридцать пять лет, берут бутылки, надевают кожаные куртки, садятся на мотоциклы и едут в Петербург. И ты поражаешься этой свободе, абсолютно сумасшедшей. "C'mon, у вас дети, у вас жёны, вам завтра на работу!" – Нет, этого понятия не существует, всё. Людей дёрнуло, люди поехали. Поехали, потусовались и вернулись. Они возвращаются в свою обычную жизнь.

Годы, проведенные там, наложили, конечно, отпечаток, такое желание не становиться не свободным. Выполняя абсолютно примитивные, обычные жизненные обязанности – заработать денег, накормить семью, обеспечить себя, выказать уважение родителям – и при этом иметь полную свободу. До сих пор, наверное, я эту свободу ещё ищу в этих тусовках, в каждой по отдельности. С ними закончилось внезапно: вдруг я в какой-то момент – раз, "не моё", раз – и ушла, причём почему, как и зачем, я до сих пор не понимаю. Ну, в общем, я знаю эту культуру, я знаю, что такое мотоцикл, я отличу Harley-Davidson от не-Harley-Davidson, я знаю теперь дорогу в Питер на мотоцикле, я знаю, что такое биомеханика, что такое татуировки, как это делается, сама имею три татуировки, чем горжусь, но при этом я пошла дальше, а они остались там. И вот, наверное, уходя из каждой тусовки, я задаю себе вопрос: "А кто из нас пошёл дальше – они или я?" Потому что, вроде, я пришла, получила опыт, посмотрела, вышла, двинулась дальше… А я знаю, что приедь я сейчас на Ленинградку, в тату-студию Ангел, зайдя с бутылкой виски – "Ребята, здорово!" – скорее всего, они меня все вспомнят. И скорее всего, у них ничего не изменилось. Чуть старше стали дети, чуть постарели жёны, чуть больше стал доход, но я, честно говоря, несколько раз хотела туда прийти, а останавливало единственное ощущение – что я понимала: то, что было тогда, оно никогда не будет снова. Во многом потому, что меняется время. Я свято верю в то, что люди не меняются, меняются обстоятельства вокруг них. Люди, как и любые существа, обязаны подстраиваться под обстоятельства. Вариантов нет. Как птица вьёт гнездо, начинается ураган и град, птица уходит куда-то в более закрытое место. Она бы, может, туда никогда не пошла. Но – обстоятельства. Никто не хочет умирать, голодать и погибать. И осознание того, что сейчас тату-бизнес, в отличие от тех времен, поставлен на сумасшедшую коммерцию, они уже рисуют на заказ, они рисуют за деньги, всё это в немеряных количествах, они дают рекламу, они больше не позиционируют себя как культура, они позиционируют себя как аспект услуг – это расстраивает. Есть такое хорошее понятие: когда что-то произносишь вслух, это становится очевидным. Вот, наверное, я туда не возвращаюсь, чтобы это не стало для меня столь очевидным, потому что меня это расстроит. Это годы моего тинейджерства, когда я на всё смотрела с открытым ртом, и приехать сейчас, и со взрослым цинизмом понять, что "извините, но вас тупо разводят", это будет неприятно. Но впечатления у меня остались очень и очень позитивные.

Потом пошла тусовка коммерсантская. В силу тех или иных обстоятельств попала в тусовку молодых брокеров, банкиров, 26-27 лет, разница в возрасте уже чуть меньше. Люди, состоявшиеся по жизни. Костюм, галстук, "пять дней в неделю мы на работе, с пятницы на понедельник у нас полный галдёж, гудёж и тусовки". Совершенно другой мир. Он неплохой, но он по расписанию. Есть люди, которые живут по расписанию, и получается, что у них и тусовки по расписанию, им уже не будет свойственен экспромт, они в три часа ночи не сядут на мотоциклы и не поедут в Питер. Они даже на поезде никуда не поедут. Потому что у кого-то встречи, у кого-то конференции, ещё что-то, это уже рамки чересчур явные и накладывают отпечаток уже на отдых. Быт затмевает веселье, они отдыхают и веселятся уже по-другому. Из плюсов – ты видишь, каким ты не хочешь становиться. Да, образование я получала финансовое. Но я не готов надеть костюм, я не готов сесть в офис, даже в хорошее кожаное кресло, даже в отдельный кабинет, я не готов с понедельника по пятницу впахивать, в пятницу вечером по звонку вставать: "Пятница, пошли тусоваться!" Их тусовки – пойти поужинать с друзьями в ресторане, обсудить то, что ты обсуждаешь пять дней на работе. Уже нет такой чёткой черты – здесь закончилась работа, здесь начался отдых. Из тех тусовок, где я была, там наиболее ярко выражено, что это клан. Клан людей успешных, клан людей состоявшихся именно, скорее, интеллектуально. Даже не суть важно, больше или меньше их ты зарабатываешь, им важно, что ты в курсе рынка ценных бумаг, ты в курсе каких-то новостей о фондовых биржах, ещё каких-то вещей… И ты это обсуждаешь за бутылкой того же самого, но уже наверное, не виски, а уже хорошего вина или коньяка, в силу того, что другой статус, и ты думаешь: "Нет, не хочу". Хотя это имеет право на жизнь. Потому что очень много людей так отдыхает. Это менеджерская тусовка. Вот, наверное, тогда ещё, в возрасте лет семнадцати, я поняла, что такое менеджер и поняла, что такое им быть в жизненном понятии. "Ты работаешь в офисе, тебе крупно повезло" – была такая очень известная песня. Вот это, наверное, из этой серии, и это печально. Потому что я не видела в их глазах состояния счастья. Да, им было в кайф, что они могли позволить себе пойти поужинать в очень хорошем ресторане. Они могли позволить себе дорогие вещи. Но у них не было блеска в глазах, даже изредка, даже иногда. Мне вообще кажется, что даже алкоголь их брал по-другому. До такого состояния полного опьянения они себе где-то уже на бэкграунде не позволяли, есть какой-то внутренний стоп, "как это, мне же в понедельник решать вопросы". Это печально, потому что им двадцать шесть – двадцать семь, и понимаешь, что "блин, а когда же вы живёте? Зачем?" Такая тоже была тусовка.

Следующая была клубная. Абсолютно стандартная московская клубная жизнь. Четыре клуба за ночь, куча алкоголя, куча наркотиков, всего остального, Маши, Даши, поцелуйчики… Кто такая Маша? Тебя это не волнует, но ты видишь, тебе надо улыбнуться. Это полная лажа, честно тебе могу сказать. Это мир, лишённый каких-либо вообще ценностей. Это мир, у кого что-то там где-то длиннее. Есть такое известное выражение, "писюнами меряться". Вот это всё, что можно отнести к московской тусовке. Это даже не понты, это даже не попытка кому-то что-то доказать, это реально просто "посмотри на меня, у меня вот так!" И что, собственно говоря? Большинство этих людей, что самое печальное, я видела вне клуба. Ужасно забитые люди.

Большая часть девочек, которые преподносят себя "мы такие классные, мы нтерне, мы знаем цену себе, мы знаем цену всему остальному", утром просыпаются далеко не с детьми олигархов и не с мальчиками, ездящими на Cayenne. Они просыпаются с Ванями, Васями и с Мишами, которые ходят в строительный техникум. Их цель – тусоваться – это не показать себя, это продать себя. Но очень важный момент в том, что продавать нужно не только свою внешность: нарощенные ногти, хлопающие ресницы, поддельный Louis Vuittonэто не даст тебе рыночную стоимость. И с любым молодым человеком, который эту девочку в клубе снимает, как показывает практика, что я видела среди своих друзей, наутро это всё и заканчивается. И этих девочек, действительно, жалко. Это сборище людей, которые хотят жить не своей жизнью. Которые не могут никак осознать, что каждому предначертано что-то своё и ты никогда не прыгнешь выше головы просто потому, что тебе это не дадут сделать.

При этом я очень ценю андеграундные клубы. Клубы, куда люди приходят в рваных штанах, в рваных кроссовках, абсолютно бухие, еле стоящие на ногах. Ты делаешь шаг в клуб и ты исчезаешь. Нет тебя как личности. Ты не в ярких принтовых майках, на тебе нет золотых серёжек, ты вся не светишься ярко вот этим гламуром. Ты сливаешься с народом, сливаешься в едином состоянии напиться, отключиться и уйти в музыку. И это, наверное, наиболее ценное. В таких клубах я бывала не так часто, чтобы там задержаться, но я была, и это большая разница с коммерческими клубами. И большинство моих друзей, с кем я тогда проводила время, это именно друзья, а не тусовка, с большинством из них я общаюсь по сей день, они это очень быстро поняли. И мне приятно, что у людей есть осознание: клубный период должен существовать год. Один клубный сезон. С сентября по май ты оттусовался, каждый уикенд, разные клубы, разные люди, ты пожил их жизнью, и даже не пожил их жизнью, ты поиграл в их игру, пришёл, "хи-хи, ха-ха, да, у меня всё здорово, да, новые часики, да, ещё что-то" и всё. Но это не жизнь, в клубах не заводят друзей. В клубах снимают, либо девочек, либо мальчиков, в клубах торгуют, то бишь делают бизнес, наркотики, оружие, та же проституция. В клубах обрастают связями, но это те клубы, в которые среднестатистическая девочка из общежития никогда не попадёт. Не потому, что она плохо одета и некрасива, а её не пропустят просто потому, что люди в таких клубах знают: сюда можно пустить тех, кто из себя что-то изначально представляет. Поэтому я могу сказать, что абсолютно спокойно отношусь к клубным тусовкам. Никогда не болела фанатизмом: "О, Господи, меня не пустили в клуб!" Не пустили – их ещё двадцать. Значит, я поеду туда, куда меня пустят. А музыка – не ради неё, к сожалению, приезжают. Но да, моё знакомство с культурой house-music, с танцевальной культурой, с первыми танцевальными наркотиками, оно произошло вот именно в клубах, и это то единственное, что я вынесла из этого. Что я так не хочу, это не жизнь, это игра. Побыл там, ушёл, что-то оттуда вынес. И мало кто из моих друзей-одногодок сейчас тусуется в клубах.

Следующая важная тусовка, которая очень сильно перевернула мой внутренний мир, это тусовка на сопротивление. Когда это противоположно тому, что ты видишь дома. Тому, в чём ты растёшь. Те девочки, которые растут не в Москве, в провинции, где-то в деревянных домах с бабушкой, с мамой, которая вяжет и вряд ли знает, кто такая Ксения Собчак, те девочки идут в клуб и пытаются найти ту жизнь, того принца, то, в чём они не жили. Те девочки, которые воспитывались как я, идут в подъезд пить пиво, играть на гитаре, курить гашиш. В чужом подъезде, где-то услышав код домофона, пробираться в три часа ночи, затыкаться каждый раз, когда ты слышишь лифт, в такие моменты флеш-бэк такой проскакивает – "c'mon, нам 20 лет, мы имеем определённый финансовый достаток, мы не делаем ничего такого, почему мы должны шугаться, что едет лифт", а все шугаются. Понятно, что нас никого не посадят, понятно, что ничего не будет, но сам этот момент, конечно, потрясающий, это абсолютно другая жизнь. Это жизнь, где люди не знают тех проблем, которые видела я. У них нет таких понятий, как "мало денег – это денег на общих карточках меньше ста кусков". Для них мало денег – это нет денег на нтер. Нет трёхсот-шестисот рублей – "чёрт, мало денег". Появление в этой тусовке вызвало шок. Я не вписывалась в неё своим характером. Я к ним приехала первый раз на следующий день после Нового года. Через моих знакомых, с моей подругой мы приехали туда, она их знала, "хи-хи, ха-ха", пообщались, и дальше такая была интересная ситуация, "давайте что-нибудь замутим". 1 января. Там, среди этих ребят, был один мальчик, достаточно хитрожопый, всегда ищет свою выгоду, всегда знает, кого и как надо грамотно развести. И ему стало понятно с полувзгляда, кто я и что я, и он: "Давайте замутим. Давайте замутим кокаина". Как я потом узнала, дальше, чем нтер за тысячу рублей, эти люди никогда ничего не видели, потому что не было возможности. Я говорю: "Да, конечно", и – Новый год, праздник, родители дали кучу денег, чо бы их не потратить, остаю из кошелька, "Извини, у меня всё в долларах", и выкидываю им почти кусок баксов. И, наверное, то выражение лиц, которое я увидела в этот момент у ребят, это не было осуждением, это не было завистью, это был вопрос: "Ёб твою мать, она нас не знает, она сейчас придёт и выкинет косарь баксов, чтобы наебенить двадцать человек где-то в районе Строгино!" – и я сделала вид, что я этого не заметила – ну да, а чо такого! И вот эта тусовка, где люди задумываются на тему своего внутреннего мира. Они живут этим. Те, кому нечего есть, думают на тему того, как бы заработать, чтобы поесть, а те, у кого полно еды, думают о своём внутреннем мире, моральные проблемы и материальные, вечные, как хорошее и плохое, как чёрное и белое. Что-то всегда перевешивает, в зависимости от того, с чем ты живёшь. И вот от них я научилась такому доброму ощущению человеческого общения. Нету пафоса, "есть деньги, мы мутим что-то, нет денег, мы не мутим", человеческие ценности, которых я никогда не видела, потому что я росла в очень публичной семье, мы всегда были на людях. Это не celebrities, за которыми гоняются папарацци и пишет жёлтая пресса, и я считаю, что celebrities в этом плане больше повезло. Потому что все знают, что жёлтая пресса – это лажа, это скандал, это зарабатывание денег, а мы на этом деньги не зарабатываем, но у нас плюнуть нельзя, потому что нельзя, есть понятие статуса. Вот понятие статуса – это для меня матерное слово, которое в моей голове сидит и мешает самореализовываться, жить "хочу – делаю, не хочу – не делаю". Господи, мне только 22 года, вот я хочу, я пошёл, я сделал, и мне пофиг, нет. Всегда до последнего момента задумываешься об этом.

Тусовки – они всюду разные. Самое главное, чтобы было общее связующее звено. Плохо, когда людей связывают только наркотики, алкоголь, только секс. Плохо, когда людей связывает их основной образ деятельности. Если я пять дней в неделю продаю машины, то два выходных дня я буду тусоваться на выставках автомобилей, общаться с теми же ребятами, это фанатизм. Я фанатизм не люблю и не приемлю ни в каком виде. Всё должно быть в меру. Жизнь достаточно короткая, и людей много, но тех, с которыми мы общаемся, немного, тех, с которыми нас сталкивает жизнь. И нужно по максимуму попытаться получить разнообразие. Нужно к моменту, когда ты умрёшь, и неважно, умрёшь ты в тридцать, или умрёшь ты в семьдесят, ты должен знать: "Я попробовал максимум, я видел эту жизнь. Видел не двадцать стран, тридцать клубов, а видел подъезд, я видел бомжей и тусовку абсолютно опустившихся людей, я видел венский бал, я видел гламурный клуб и при этом я видел андеграундный клуб, я ездил на мотоцикле в Питер с людьми, которые бухают виски, колют татуировки, и сидел в тусовке, где люди обсуждают исключительно Большой театр". Да, моя знакомая – внучка Софьи Михайловны Головкиной, это женщина, которая умерла в 92 года, женщина, которая была одним из самых известных балетмейстеров России, как потом я выяснила, она была очень близкой подругой моей бабушки, и вот как-то жизнь свела в одном из самых дурацких ночных клубов, под огромным количеством наркоты столкнулись с внучкой одного из самых известных балетмейстеров России. И она, глядя на меня, поняла, чья я внучка. "Наверное, наши бабушки сейчас бы расстроились". И я поняла – вот он, опять статус. Мы не смогли с ней общаться, потому что нам было друг перед другом неудобно. Хотя девочка шикарная, девочка классная, она очень непафосная, но мы с ней поговорили полчаса и поняли, что нам дискомфортно.

Да, очень много людей прошло через меня, очень много тусовок, разных людей, и они все имеют конец. Они заканчиваются ровно тогда, когда интерес исчерпывается, а интерес – штука непостоянная. Сегодня мы хотим чёрный хлеб с маслом, завтра мы хотим макароны с сосисками и никто не может с точностью сказать, когда это завтра будет. Большая часть людей из моего окружения к тусовкам относится так же. Как к чему-то проходящему, к чему-то, на чём нельзя заморачиваться. Есть большое отличие друзей от тусовок. Друзья – ты приходишь ради них, для них и для того, чтобы быть с ними, им помогать, с ними общаться, а тусовка – ты приходишь для себя. Ты приходишь тупо провести время. Отдохнуть и ни о чём не думать. Ни с одной тусовки, будь то клубная, байкерская, я не выходила после очередного вечера с мыслью, что надо подумать за жизнь, Боже упаси. Я выходила либо с головной болью, либо с желанием заснуть, либо с кайфом наркотическим, и это пропадало. Когда тебя через три дня спрашивают, как ты провёл выходные, ответ "классно, спасибо", он очень обширный, и это самый частый ответ, который ты слышишь после ответа "ни о чём" – есть ещё такой ответ, который последнее время я очень часто стала слышать. "Тусовка была ни о чём". В силу того, что мы находимся в возрасте, когда у нас очень сильно меняются взгляды на жизнь, очень сильно меняются приоритеты. Для нас тусовка, веселье, кайф уходит на задний план, а на передний план выходит ответственность, желание построить семью, желание уже получить что-то своё, не быть частью чего-то чужого. И по сути ты не часть тусовки, кто-то её придумал, кто-то, кто открыл ночной клуб, кто-то, кто собрал вас на байкерскую тусовку, это тоже бизнес, блин, это хреново. Хреново понимать, что "вы отдыхаете, мы работаем", это не твоя культура, это вообще не культура. Я вообще сомневаюсь, что у нас в стране на сегодняшний день есть понятие суб-культуры, как раньше говорили, культура готическая или, скажем, байкерская. Теперь это разные аспекты бизнеса.

Hosted by uCoz