<<назад в раздел "Публицистика"

Д. Рылов

Основы фотософии

 

Митька сказал, что в одном из институтов, где он преподаёт, появилась кафедра политософии, возглавил её Бурбулис, он и слово придумал. А я сложил из некоторых своих мыслей о фотографии более-менее связное целое, ввиду чего немедленно организовал и возглавил кафедру фотософии. В течение вечера фотософия как дисциплина и понятие окрепла, возмужала, вошла в моду, разродилась производными, стала всеобъемлющей и успела всем надоесть, но никто кроме Насти так толком и не узнал ничего из основ фотософии, кроме того, что она состоит из трёх шагов и что одна из фотографий, которыми я хвастался, относится к первому шагу молодого фотософа, а другая – к третьему.

 

Фотософия, как видно из названия, смежная наука, и как любая смежная наука уязвима со стороны каждой из двух своих составляющих – фотографии и философии. Уязвима настолько, что лучше бы фотографам и философам вообще ничего о ней не знать. Объясню почему.

 

Свои рассуждения о фотографии я люблю предуведомлять жеманным заявлением, что фотограф я только по профессии, а не по призванию и не по образованию, так что скорее меня следует называть наркоманом, который всю жизнь фотографирует свои галлюцинации. Мирок тех, кто называет себя фотографами, как любой мирок, где существует творчество и связанные с ним тусовка и амбиции, это, конечно, очень снобский мирок, так что тому, кто называет себя фотографом, возможно, нижеследующий текст читать не стоит, он напрасно испытает раздражение от изыскивания в нем  некомпетентности. Жук и жаба занимается сейчас фотографией, и можно себе представить негодование истинного фотографа, когда этот жук и жаба начинает свои детские наивные рассуждения на тему, которая досконально расписана в литературе, о которой этот жук и жаба не имеет даже понятия. Прочитал бы для начала эти книги, прежде чем написать первую строчку о фотографии. Поучился бы в учебном заведении, чтобы получить хотя бы представление о глубине темы, за которую берётся.

 

То же самое с философией и философами. Философ я тоже, понятно, ровно настолько, насколько любой человек может рассуждать о мире и своём в нём месте, так что философов-профессионалов должно коробить уже то, что их любимую Софию склоняют в названиях новых, весьма подозрительных учений (замечаю уже по одному тому, с каким выражением лица Митька произнёс название новой кафедры Бурбулиса). Презрение философов ещё страшнее, чем презрение фотографов, так что этот текст тоже не для них.

 

Есть ещё третья категория людей, которым не предназначается это чтение – любители нового и новизны. Ничего нового я не говорю – я только немного иначе связываю между собой общеизвестные мысли.

 

А предназначается этот текст молодому фотософу Мите Ахтырскому, это конспект моей открытой лекции ему, начинающему фотографу и философу. Конечно, если доброжелательный любопытствующий взгляд прочтёт его и оставит свою на эту тему уместную мысль, не говоря уже о появлении молодых фотософов, число коих, несомненно, со временем будет только увеличиваться, поскольку в данный момент их ноль (я-то уже опытный фотософ, а Митя обещал стать молодым фотософом только по прочтении текста), это будет прекрасно. Вклад в разработку общей теории фотософии и частных вопросов приветствуется и поощряется разными способами. Не следует забывать также, что все рабочие места кроме места зава на кафедре фотософии вакантны.

 

В основе фотософии находится следующая мысль.

 

Гармонизация действительности – это не только её изменение, но и её преображение. Существенное отличие преображения от изменения в том, что гармонизирующее воздействие оказывает в данном случае не вмешательство в процесс, а изменение на него угла зрения. Действительность становится гармоничной не оттого, что субъект меняет её, а оттого, что она подвергается неустанному новому видению и новому осознанию. Произведение искусства, к каковым относится и произведение фотоискусства – это тоже новое видение и новое осознание, один из видов гармонизации действительности.

 

Лучший способ научиться фотографировать – фотографировать. Много и очень много. Конечно, фотографировать следует интересное – если самому фотографу неинтересно то, что он фотографирует, что же тогда должен увидеть на фотографии зритель! Но первое, с чем сталкивается фотограф – это отличие между тем, что он видит и тем, что получается на снимке. Часто оно хуже, чем то, что он увидел и чем заинтересовался, иногда даже и гораздо удачнее, но всегда другое. Это другой взгляд на то же самое –  фотовзгляд. У фотоаппарата не два глаза, а один (монокулярность), изображение статично, четко очерчены границы кадра и т.д. и т.п.

 

С опытом и обучением фотограф начинает понимать, как именно нужно настраивать фотоаппарат, чтобы фотография получилась такой, какой он её хочет видеть – сначала объект предстаёт перед его взглядом, заинтересовывает, и затем подвергается другому осмыслению – фотовзгляду. Здесь начинается изучение законов композиции, цвета и света с одной стороны и сюжета, настроения, эмоционального заряда, которое несет изображение, с другой, то есть изучение эстетической и этической составляющих художественного произведения, которое создаёт фотограф. При серьёзном теоретическом изучении всего вышеуказанного и неустанной практике наступает момент, когда он заранее с достаточной точностью может предположить – что же будет на снимке и чем оно будет отличаться от того, что видит невооружённый заинтересованный взгляд.

 

В утро рождения фотософии, в четыре утра, на небе появились прекрасные облака, и когда на них обратили моё внимание, я сразу вспомнил, как такие облака получались на лизиных фотографиях, понял, как они получатся на моей фотографии и что в данных условиях можно сделать с имеющимися фотоустройствами, чтобы эти облака были именно такими – похожими по цвету на дневные, но необычными из-за бокового освещения.

 

 

Следующий шаг заключается в примеривании фотовидения не только к интересным изображениям, но ко всем видимым объектам вообще. Задача этого этапа – сфотографировать данный не-обязательно-интересный объект так, чтобы фотография получилась художественно выдержанной. Фотограф фотографирует не просто много, он фотографирует буквально всё что видит – таким образом он постепенно узнаёт возможности и особенности разнообразной фототехники, а также возможности усовершенствования изображений посредством работы с моделями и постобработки, то есть конечная задача фотографа, возможности техники и различные особенности объекта, находясь в положении взаимообусловленности, в равной степени влияют на результат - фотографию.

 

Такой задачей является, к примеру, съёмка мебельного салона. Когда однажды работница мебельного салона спросила у меня, красив ли их мебельный салон, я весьма растерялся, потому что мне-то важно, чтобы он красиво получился на фотографии. Если же говорить о моём не-фотовзгляде, то мебельный салон и красота – вещи несовместные.

 

 

Итак, интересное для обычного взгляда, безусловно, повод для интересной фотографии. Случается, что нужно сфотографировать и не столь интересное для обычного взгляда. Это тоже повод для интересной фотографии. Однако самое интересное начинается тогда, когда объектом фотографии оказывается разрозненная невыразительная повседневность, которая выкристаллизовалась под внимательным взглядом. Это не притягательный сюжет, не объект, который можно сфотографировать, но не обязательно. Это вообще не предмет для обычного видения, потому что ничего единого и связного здесь увидеть нельзя. Это в полном смысле слова творение нового, создание из подручного материала того, чего не было раньше в действительности вообще, ни в каком виде просто потому, что не было субъекта, который мог бы это воспринять. Созидание гармонии на том месте, где раньше она была не выявлена. Магнит, под воздействием которого опилки композиции и сюжета выстраиваются по полюсам красоты и блага. Гармонизация и преображение действительности. То, чем по мере сил мы все занимаемся.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

P.S. Вася, который спорил с положениями фотософии даже ничего о ней не зная, справедливо отметил, что первый, второй и третий шаги фотософа не находятся в иерархических отношениях. Действительно, случайный удачный кадр, сделанный вслепую, по-прежнему может быть так же прекрасен, как выверенное построение из невидимых осколков настоящего и никакая фотософия тут не указ.