<<назад в раздел "Публицистика"
<<назад в раздел "Музыка"
Д. Рылов
Эпистолярные
отчёты о концертах
> Residents “Icky Flix” Клуб 16 тонн, сентябрь 2001 г
> Coil “Constant Shallowness Leads to Evil”, ДК Горбунова, сентябрь 2001
> Гражданская Оборона ДК Улан-Батор, декабрь 2001
> Einsturzende Neubauten «Perpetuum Mobile», ДК Горбунова, февраль 2004
> David Sylvian “Fire in the forest”, МДМ апрель 2004 г.
> Петр Мамонов «Зелененький, Мальчик Кай и Снежная королева», Июль 2004
> Michael Gira, клуб «Б2», сентябрь 2004
> Piter Christopherson «Threshold HouseBoys Choir», Санкт-Петербург, Red Club, 23 декабря 2005
The Residents “Icky Flix” Клуб 16 тонн, сентябрь 2001 г
Я тут побывал на Резидентах, и даю
отчет.
Шоу, конечно, никакого и в помине не
было, если не считать шоу четырех
скромных людей в чем-то вроде противогазов
на головах за тюлевой ширмой, по двое с каждой стороны сцены, играющих тихонько
каждый на своем инструменте, и у каждого по три фонарика, один на лбу, как у
шахтера, и из-за ушей по одному торчит; в центре же
сцены какая-то девица прыгает с
оранжевыми волосами, губами и очками и
чувачок невысокого росточка в маске,
похожей на череп, но не череп, а от
этого черепа световоды с помпончиками
на концах. Скромные шахтеры играют
свое, а эти двое орут свое.
Странно, но вообще мне понравилось.
Музыка не вполне резидентская, не такая
пластиковая, а живенькая, с гитаркой
даже, один из музыкантов там вообще на чем-то вроде ударного ксилофона играл,
что не мешает этой музыке быть угнетающе однообразной, трансовой и жуткой (что хорошо
очень). Народу было тьма, все знаменитые уроды Москвы от Бартеньева до Ухова. В
какой-то момент почувствовал, что от всего этого -- маски на музыкантах (один
из них к тому времени уже оказался с глазом вместо головы), маски на певичке с
певцом, то же на экране противоположной стены
для тех кому не видно, а не видно почти
никому и очень душно, маски (разные
-- Фидель, статуя Свободы, казаки со
звездами, клоуны, глаза) на экране с
анимацией рядом со сценой, рядом с ним
какой-то переливающийся кислотными
цветами бархат, да еще и совершенно
непонятно -- играют они вживе или все
это фонограмма -- такое подозрение
усиливает синхронность происходящего на
анимационном экране и в музыке, в
общем, от всей этой нагнетенной
ненастоящести чувствую, начинает ехать
крыша, и это, конечно, было очень в
кайф.
Coil “Constant
Shallowness Leads to Evil”, ДК Горбунова, сентябрь 2001
Да!..
Я, признаться, потрясен происшедшим, и
меньше всего здесь подходят критерии
"понравилось" -- "не
понравилось", настолько это уже по ту сторону. Но по
порядку.
Напрасно ты не пошел. Такого, пожалуй,
мало где еще возможно испытать. И к тому же можно было вписаться бесплатно: из
здания выпускали с оторванным контролем, и, соответственно, впускали. Можно
было вынести билетов сколько угодно (одних нас, пришедших вместе, было 4 человека
с билетами, + еще один нам подарили незнакомцы на входе, так мы его (приятели
из Питера по моему совету) еще и перепродали за 300 рублей, и вписали кроме того
мою дорогую племянницу Лизу.
Ну и было, конечно, знакомых не счесть.
От Сержа Тестовского до Челобанова (зам гл редактора журнала Афиша А. Казаков,
тоже отметивший, что просто какой-то "сбор всех погибших частей").
Но это все околоконцертные штучки.
Теперь о самом.
Как бы это начать?
Группа "Коил" представила на
своем концерте в Москве, финальном концерте их
европейского турне, свое последнее
достижение в области звука, альбом
"Констант Шеллоунесс Лидс ту
Ивил", 2000. (На диске, в частности,
наличествует предупреждение, что
категорически не рекомендуется слушать его
при вождении автомобиля и при работе с
механизмами. Поистине так!).
Несмотря на то, что специально к российскому
концерту был выпущен - с оформлением на русском языке – двойной альбом,
включающий в себя главные песни группы за почти двадцатилетнее существование,
концерт был отнюдь не "Греатест Хитс", как надеялась
почему-то часть российской аудитории.
Не утруждая себя ознакомлением этой
аудитории с генезисом своей сложной
музыки начиная с далекого начала
восьмидесятых, группа приступила сразу
непосредственно к исполнению
программы этого самого своего
последнего альбома (после разогрева в лице МС Павлова,
шведского диджея, выступление которого
публика приветствовала задорным свистом и воплями, когда музыка, им
исполняемая, немного затихала).
Как описать это?
Скажу, что не напрасно сделали в ДК
сидячие места. Стоять под такое
невозможно. Свистеть и вопить тоже.
Наряду с отчаянной звуковой атакой на
мозг зрителей наличествовала и
визуальная - устрашающе подвижные
орнаменты на экране позади музыкантов,
прожекторы в лицо публики, висящие на
длинных шнурах над сценой лампы в
патронах, раскачиваемые музыкантами
(путаясь и сталкиваясь между собой в
последней композиции, часть из них
разбилась), бликующие люминисцентные
лампы - иногда невольно закрывались
глаза, заткнуть же уши сил просто не
было.
Голос беснующегося на сцене вокалиста,
искаженный до совершенно
невыносимого, накладываемый на звуки
произведенные инструментами остальных
музыкантов создавал эффект, описанию не
поддающийся. Иногда это можно было
бы сравнить с дрелью, сверлящей сквозь
уши мозг, иногда с ударом железным
листом по голове, но все это не дает
никакого представления о происшедшем.
Скажу только, что в этой музыке нет
ритмической и тоновой структуры. Голый
отчаянный звук, хаотично изменяющийся,
впрочем, совершенно в соответствии с
собственной логикой.
В последней двадцатиминутной
композиции, кульминации нойзового праздника,
экран представил собой бордово-красный
переливающийся шар, и одновременно
звучал бордово-красный переливающийся
звук, в финале же ее музыканты бились
головой об упоминавшийся железный лист,
и разбили головы себе очень сильно.
Наш друг Толя взял у Бэлэнса автограф
-- смачный кровавый харчок на билете.
После концерта мы вместе мечтали, как
наклонируем Бэлэнсов в недалеком
будущем, и ой, что будет...
Гражданская Оборона
ДК Улан-Батор, декабрь 2001
О концерте можно узнать только из случайных афиш, плохо
напечатанных на плохой бумаге и расклеенных в самых неожиданных и малозаметных
местах в отдаленных районах города. Не верьте, когда о нем сообщает журнал
"Афиша" – настоящие культовые герои не выступают после столь
публичных реклам.
Культовая фигура должна быть любима
иррационально. Потому что понятно, если она поддерживает внимание к себе
постоянными появлениями в СМИ, выпуском новых работ, частыми публичными
выступлениями или хотя бы щитовой рекламой.
Но Егор Летов ничем таким не занимается. За
последние 8 (восемь!) лет записал и выпустил нового творчества на две
пластиночки – обе 4 года назад. Дал одну онлайновую конференцию на официальном
сайте "Гроб-рекордс" и одно большое интервью "МК-бульвару".
В Москве производит в среднем 2 концерта в год, – его жертвами обычно
становятся кинотеатры подальше от центра с экзотическими названиями: "Марс",
"Восход" (и "Баку", указанный в сентябре "Афишей"
подошел бы, но его там не было), правда, в последнее время он несколько раз
появлялся в клубах ("Проект ОГИ", "16 тонн"). Переиздавал
старенькое, но кто же сейчас этим не грешен. И это, собственно, все – из
влияющего на популярность и любовь масс.
Поэтому здесь ни то и не другое. Причины
культа – и не только среди взрослых, заставших былинные всемена, называемые
экзотическими словами perestroyka и glasnost, но и среди упомянутых
нимфеток и их сверстников мужеского полу – причины культа глубоко в истории.
История уводит нас в Сибирь, города Омск и
Новосибирск, где в середине 80-х, как и везде, было очень много разных и
хороших групп, занимавшихся примерно одним и тем же и степень популярности
имевших сугубо местную в рамках местных отделов ГБ. Сейчас от большинства из
них не осталось ничего, а от некоторых сохранились названия и даже немного
записей, но благодяря обычно только одному: с этими группами сотрудничал Егор
Летов.
Организовав собственный проект с названием,
почерпнутым из имеющегося дома стенда наглядной агитации, он проделывает
быструю карьеру от заведения дела в КГБ до сумасшедшего дома, и, вдохновленный
проведенной там терапией нейролептиками, неолептилом и галаперидолом, переходит
к зрелому творчеству.
За последующие три года (с 1987 по 1989) Летов
практически в одиночку создает пятнятнадцать "официальных" альбомов
"Гражданской обороны", все – гениальны, сейчас аккуратно переизданы и
украшают самые разные фонотеки, а количество акустических записей, бутлегов,
совместных проектов, сборников, созданных за это время, поддается учету с
большим трудом и превышает 30 наименований.
Только за три года.
Потом была кульминация – название группы к
тому времени сменилось на такое, что Дома Культуры начисто отказались выводить
его на своих афишах, но дело, конечно, уже не в названии – в 1990 – 1993 годах
записаны: навсегда прославивший группу "Инструкция по выживанию"
одноименный альбом с перепетыми Летовым песнями (истинный их автор имеет все
основания беспокоиться за сохранность своего копирайта), пластинки
"Прыг-скок" и "Сто лет одиночества", ставшие краеугольными
камнями так называемого советского рока, хотя ни сочетание этих слов, ни каждое
из них в отдельности никоим образом не объясняет и даже не касается их
содержимого.
После этого Летов может делать все что угодно
– и делает. Он соратничает со всеми видами коммуно-фашистов. При этом чаще
всего упоминает как главных для себя авторитетов Башлачева и Достоевского. С
начала бомбардировок в Югославии ведет третью мировую войну. Продолжает писать
стихи и песни и вот-вот их опубликует очень много.
Все это не важно (то есть как не важно?
Важно!). Но культ уже давно живет отдельно от культивируемого, превратившегося
в страшновато-безумный миф, который в Москве примерно раз в полгода можно
лицезреть.
Сходите на его концерт! В Москве он будет
где-нибудь ближе к лету, потому что последний раз был совсем недавно в
кинотеатре "Улан-Батор" на этот раз.
В отличие от многих других кинотеатров,
"Улан-Батор" – раскрученный концертный зал. Причем концерты в
"Улан-Баторе" обычно удаются – до сих пор счастливчики, побывавшие
там на фестивале, посвященном Майку Науменко, умильно при воспоминании об этом
потрясают истончившимися хайрами, другие очень хвалят улан-баторский
"Аукцион".
Сцена традиционно для последних концертов
оформлена очередным усевшемся на летовское могучее плечо радикальным
политическим движением. Это – Авангард Коммунистической Молодежи или просто
АКМ.
Сначала выступает два-три клона Летова,
сдабриваемые бодрым конферансом, несколько митингообразным, звучит трогательное
"Смерть буржуинам" и мальчиши-кибальчиши в банданах с полчаса злятся
на сцене и исполняют кроме прочего немного из репертуара
Пахмутовой-Добронравова, любимых кумиром. Вокалист самых последних перед хэдлайнером
показывает чудеса голосоподражания Летову, вплоть до тончайших модуляций, но
поклонников это почему-то не устраивает. Им нужен Он.
И он появляется.
Вместе с ним аккомпонирующий состав последнего
времени – глубоко семейный. На саксофоне знаменитый брат, Сергей. На басу –
жена, Наташа.
В зале – восторженный стон, все встают,
желательно на кресла. В зале явный аншлаг. Если обычно публика строго делится
на две части – исступленные юные панки перед сценой и хмуро улыбающиеся
взрослые зрители всех видов вперемешку с партийными бабушками в дальних рядах,
то сейчас не вполне понятно, где одна категория переходит в другую: очень
людно. Преданные поклонники (а это, как минимум, весь зал) знают тексты не
просто наизусть, а стремятся каждый во что бы то ни стало перекричать всех, в
том числе и Летова.
На сцене – флегмантичный кумир, и только
прежний голос, сильно контрастирующий с почти неподвижной фигурой, звучит столь
же страстно и прочувственно, и даже, кажется, не слишком устало.
Репертуар неизменен: те же песни, что и всегда,
средний их возраст – 10-15 лет: "Попс", бескомпромиссно и не часто
исполняемый на концертах, бессмертные "Против" и "Все идет по
плану", "Вечная весна", приобретшая неизъяснимую красоту в
саксофонном исполнении брата.
Вся атмосфера концерта рождает чувство
стабильности и уверенности в завтрашнем дне: и через полгода, и через много лет
все будет так же – окраинный кинотеатр, те же песни и бунт, строго ограниченный
временем и местом. Упоительный аттракцион протеста.
Даже не кажется, что массы, выйдя из кинотеатра,
начнут громить ларьки, душить обывателей, или хотя бы не последуют по коридору,
созданному на этот раз милицией специально до метро, и это довольно редкий
случай: вообще милиции теперь на концертах Егора Летова не часто бывает много.
Нет. Все как раз превратятся в тех самых только что ненавидимых ими обывателей
(судя по выкрикиваемым ими словам песен), а злые панки и еще более злые юные
АКМовцы, думаю, с удовольствием выстроились бы к ларьку с мороженным у метро,
если бы не зимнее время. (Как-то после летнего концерта в "Крыльях
Советов" они образовали изрядную очередь). И это, конечно, грустно.
Небольшое отступление. После первого
представления "Ревизора" Гоголь был очень недоволен, как ее приняли и
вообще очень расстроился. Так расстроился, что уехал за границу и довольно
долго не возвращался. Почему?
Успех "Ревизора" был полный. Он
превзошел все мыслимые до тех пор пределы. Постоянные аншлаги. Публика в
восторге: говорили только о "Ревизоре". Гонорар? На гонорар Гоголь
как раз и поехал в Италию и жил там, весьма приличный был гонорар. Чего же не
хватало классику?
Он-то хотел своей пьесой добиться совсем
другого. Он хотел, чтобы люди посмотрели "Ревизора", узнали себя и
ужаснулись. Он хотел немногого: чтобы Россия после его пьесы полностью изменилась.
Он постоянно писал письма, издавал пояснения – что же он хотел сказать в
"Ревизоре" и как его надо понимать. Но люди в России меняться не
хотели. Жуткое разочарование.
Сходная история произошла с Летовым. Человек,
который все хотел изменить своими песнями, вполне серьезно хотел, вдруг увидел,
что мир меняется, но совсем в другую сторону, а если так – значит его
творчество было, видимо, не нужно, нужно добиваться этого как-то иначе. Есть
ведь еще и политический инструментарий, и автоматы, в конце концов.
Но мы изменились. И ненавидимые им
рафинированные эстеты, и отчаянные поклонники, любящие его лично, а не партию,
которую он в данный момент на себя нацепил, все мы немного изменились.
Чуть-чуть.
И еще. Летов спел на бис, может, впервые
презрев башлачевское "правило последней песни", когда после ЭТОЙ
песни (в данном случае это был "Прыг-скок", хотя обычно играется
"Русское поле экспериментов" – еще одна приятная изюминка этого
концерта) играть ничего невозможно. На бис был "Мы уйдем из
зоопарка".
Концерт удался во всех отношениях.
Кумир, хоть и не двигается, но поет довольно
хлестко. Репертуар – испытанный и выше всяких похвал. Многочисленные зрители в
восторге – поют, прыгают и лезут повыше, посмотреть на Него, а задним не видно
и они тоже лезут.
Все выше, выше, чтобы видеть – ногами на
сиденье. Потом на ручки. Потом на спинки – одной ногой на один ряд, другой на
другой – не очень устойчиво.
Летов честно призывает кресла не ломать. В
зале смеются. Действительно, довольно смешно: в условиях тотальной войны нельзя
почему-то сломать пару кресел или разбить один небольшой писсуар.
Я сам сломал одно.
Einsturzende
Neubauten «Perpetuum Mobile», ДК Горбунова, февраль 2004
Я
побывал на "Наебаутене" в Москве, докладываю. Невоспитанные москвичи
очень достали лично Бликсу поверхностным знанием немецкого языка, которым очень
хотели с ним поделиться (из зала все время слышалось "Фольксваген",
"нихтфирштейн" и под.), а также патологическим чувством ритма – все
время хлопали в такт. Он кричал по английски: "Вы хотите, чтобы концерт
продолжался? Тогда заткнитесь!" Но ослабить теплый прием было невозможно.
Когда для обострения драматургии со сцены слышен был только шепот вокалиста, в
зале стоял гул неспешно беседующей толпы – подобный тому, что стоит в зале
ожидания железнодорожного вокзала. Публика вообще была разношерстнейшая – от
скинов до провинциальных гопников, и народу набилось в несчастную Горбушку
тысячи три, не меньше, причем человек пятьсот так и осталось в фойе, на улице и
в буфете, попивая пиво и слушая краем уха, что происходит в музыкальном уголке
бара, то бишь в зале. А там известный секстет прилежно осваивал новую
программу, "Perpetuum Mobile", в мировом турне Москва оказалась всего вторым
городом из сорока восьми, поэтому новые номера (их было около пяти в самом
начале программы) выглядели не слишком уверенно, но затем последовали хиты, в
основном из предыдущей работы – "Silence is Sexy", и тут уж,
конечно, мэтры показали силушку. Как и в 1997 году (предыдущий приезд ансамбля)
на сцену выносилась масса всякой шумной бутафории, правда, в этот раз
показалось, что ее было чуть меньше. Бликса похвастался приобретением новых
воздушных компрессоров, которыми дули в трубы, связанные в толстые пучки,
такие, побольше пылесосных. По железякам, понятно, долбили, и тут же записывали
звук, делали луп и повторяли его – это уже на бис. А! Еще был, собственно,
перпетуум мобиле – похожая на БигМаг крутящаяся фигня из бытовых отходов
(пластиковые пакеты, пластиковые бутылки, жестяные банки), она вращалась и
издавала некоторый скрежет. Иногда становилось довольно шумно и индустриально,
чему способствовали два перкуссиониста и особое обращение бас-гитариста и
гитариста со своими инструментами – создавалась иллюзия, что они видят их
впервые и ради любопытства проделывают со струнами всякие фокусы – вдруг на
ЭТОТ раз звук получится особенно пронзительным и невыносимым. Одна песня была
посвящена специально саморазрушающейся новостройке – "Трансваалю", и,
кроме того, я, наконец, понял, зачем вместо Рабочего и Колхозницы уже полгода стоит
ржавый остов их ног – тайные поклонники группы в московском правительстве
готовились к приезду кумиров загодя.
David Sylvian “Fire in the forest”,
МДМ апрель 2004 г.
Было все как я люблю. Никакого стоячего
партера с весельчаками – все сидячие места. Никаких выкриков во время
композиций, даже галдежа (зритель нынче любит делиться с соседом впечатлениями
непосредственно во время – сказывается опыт просмотра телепрограмм), и, тем
более, прихлопываний в такт, благо серьезный повод для проявления чувства ритма
был всего один – в песне Latenight Shopping, как известно, есть эффект, в простонародье называемый
клэп ("хлопок в ладоши"). Даже чувачки с камерами не бегали – снимать
запретили все, кроме первого биса, и тут уж они оттянулись, а так – пара скромных
папарацци прямо из кресел на сотовые телефоны что-то тихонько сняла и все.
Никаких звонков, понятно, тоже не было, а это важно: звуковые нюансы бывали
тишайшие. Никакого шоу, ни один из исполнителей не стоит и даже не смотрит на
зрителей. Левый профиль Янсена, правый профиль Такаги, углубленный в себя мэтр
анфас.
Все было очень предсказуемо: от состава
зрителей, в котором светская публика органично перемешалась с ископаемыми
монстрами, явно никогда не выползающими на свет божий, до сухости
исполнительского мастерства, детально повторяющего студийную работу – кажется,
что и репетируют, и записываются они точно так же: сели за компьютеры, сыграли
с первой цифры без дублей, собрали инструменты, ушли.
Было все как надо: состав инструментов –
акустическая гитара, двое клавиш, три ноутбука, на одном из которых Такаги
прямо здесь же микшировал видеоинсталляцию.
Так редко бывает, что после концерта
выдающегося исполнителя уходишь не загруженный по полной программе, а просто в
прозрачный вечер…
Петр Мамонов «Зелененький, Мальчик Кай и
Снежная королева». Июль 2004
Никакой
театральности, никакого «спектакля» - тот же Мамонов, только группы на сцене
нет, фонограмма, в зале, как во время рок-концерта, свист и топ после каждой
песни. Это и есть вполне себе концерт «Звуков Му», и это очень хорошо. «Артисты
театра» - своеобразный ко всему этому довесок, иногда даже уместный и забавный,
но совершенно необязательный, как и вся история «про Кая» - нужны разве что для
пущей «театральности» в противовес «концертности» и подзаработать.
Michael Gira, клуб «Б2», сентябрь 2004
Побывал
я также на концерте Майкла Джиры "голос SWANS". Сам себе
аккомпонировал на акустической гитаре без примочек и все. Сказал бы я, что
давно не видел концерта
лучше,
музыканта просветленнее во всех смыслах и т.д., если бы не
побывал
в конце апреля на Дэвиде Сильвиане. Пиздец - так и помереть
можно
- двое из моих музыкальных кумиров в течение полугода приехали,
а
Джира так и дисочек мне подписал, приятно. А как он сыграл «New Mind»! Значительно
более мощно, чем на альбоме, где много электрических инструментов, в т.ч. две
бас гитары, две ударные установки и проч.
Piter
Christoferson «Threshold HouseBoys Choir», Санкт-Петербург, Red Club, 23 декабря 2005
Выступление
Кристоферсона было великолепно на мой вкус - очень лирично, эмоционально,
высокохудожественно.
Драматургической
основой был, собственно, вышеуказанный фильм, четыре части которого
соответствовали четырём музыкальным частям - замедленная документальная съёмка,
произведённая самим мэтром, живущим ныне в Бангкоке, герои - местные мальчики в
процессе прохождения разнообразных ритуалов инициации, таких как разрезание
языка, прокалывание щёк и т.д. и т.п.
По
словам Кристоферсона, видеоматериал составляет в общей сложности три часа -
выпуск фильма на ДВД с соответствующим музыкальным сопровождением будет
приурочен к туру в Японии в наступившем году.
Саунд
- насыщен национальными тайскими мотивами, женскими голосами, гармониями,
немного шумами, живыми и электронными звуками, соответственно, описанию поддаётся
с большим трудом, к тому же в RedClub весьма хреновый звук. Доминирующая эмоция
- красота печали.
В
гримёрке Кристоферсон беседовал с группой Theodor Bastard (она готично
выступала второй) о значении песни, которую они исполнили на трибьюте - "и
ЛСД, и любовь - restricted normality".
Первыми
выступали "Шумы России + Ольга Комок + Николай Рубанов" с
традиционной для этого проекта программой "Cantigas de Santa Maria" -
я определяю его стиль как "средневековый индастриал" - саундскейпы,
колёсная лира ("точная копия инструмента XIII века") и
"аутентичное пение" на галисийско-португальском диалекте в одном
флаконе.
Третьим
был Иван Павлов - он выступал, как обычно, крайне сухо, эдакий бесчувственный
изготовитель пустых скелетообразных ритмических рисунков - продирающий до
печёнок полный паноптикум тарахтелок, зубодробилок, пилилок, жужжалок одна
жёстче другой - я такое не очень люблю.
Ах да!
Был еще один исполнитель - "нулевой", если можно так выразиться,
австриец Franz POMASSL, извлекавший звуки путём засовывания в волосы и рот
проводов, но его никто не слушал, в том числе и я, потому что видел его как-то
на фестивале "Шум и Ярость" в ДОМе в Москве - на НЫНЕШНИЙ концерт он
попал явно по блату ;)