Творчество
Луиса де Леона
и
духовная жизнь Испании XVI века
Специальность:
10.01.03 –
Литература
народов стран зарубежья
(европейская
и американская литература)
диссертации
на соискание ученой степени
кандидата
филологических наук
Москва –
2003
Работа выполнена на кафедре истории зарубежной литературы
филологического факультета Московского государственного
университета им. М. В. Ломоносова
Научный руководитель: доктор филологических наук,
доцент
С. И. Пискунова
Официальные оппоненты: доктор филологических наук,
В.Е. Багно
кандидат
филологических наук
М.Б. Смирнова
Ведущая организация: Московский Государственный
Педагогический Университет
Защита диссертации состоится « » 2003 года на заседании диссертационного совета
Д 501.001.25 при Московском государственном университете им. М. В. Ломоносова.
Адрес:
119992, Москва, В-234, Ленинские горы, МГУ им. Ломоносова, 1-й корпус гуманитарных
факультетов, филологический факультет.
С
диссертацией можно ознакомиться в библиотеке МГУ
Автореферат
разослан « »
2002 года
Ученый секретарь
диссертационного
совета
кандидат
филологических наук, А.
В. Сергеев
доцент
Настоящая работа является первым в отечественном
литературоведении монографическим исследованием творчества испанского поэта и
прозаика Луиса де Леона (1527 – 1591 гг.) и
его роли в культуре Испании второй половины XVI века.
Материалом для диссертации служат оригинальная поэзия Луиса
де Леона, включая дополнительный материал в виде переложений и авторских
переводов библейской поэзии и античных поэтов, а также знаменитый диалог
"Об именах Христа". Остальные произведения испанского гуманиста (многочисленные
комментарии и толкования библейских книг на латыни и на кастильском,
богословские трактаты, речи, проповеди, дидактический трактат "Совершенная
супруга") являются ближайшим контекстом, который способствует воссозданию
образа Луиса де Леона-художника.
Главным критерием
отбора материала для исследования явилось значение изучаемых сочинений
для развития испанской литературы и формирования национальной литературной
традиции. Именно как поэт и автор диалогов Луис де Леон оказал влияние на
Мигеля де Сервантеса, Лопе де Вегу, Франсиско де Кеведо и других испанских
авторов позднего Возрождения и XVII века. Кроме
того, при отборе материала автор диссертации исходил из бахтинской идеи
жанровой "завершенности" произведения, его глубинной тематической
целостности. С этой точки зрения из широкого творческого наследия Луиса де
Леона только его поэзия и диалог "Об именах Христа" могут
рассматриваться как собственно художественные творения.
Научная новизна диссертации
определяется, прежде всего, тем, что творчество Луиса де Леона, стоявшего у
истоков испанской литературной традиции, фактически осталось за пределами
исследования отечественных литературоведов. Специальных работ, посвященных
Луису де Леону, в России нет, что, с точки зрения автора диссертации,
существенно искажает облик испанского Ренессанса и европейского Возрождения в
целом в глазах русских литературоведов, историков искусства и культуры. Взгляды
довольно многочисленных зарубежных исследователей творчества Луиса де Леона
противоречивы и нередко страдают узостью (одни видят в нем только неоплатоника,
другие только мистика, каббалиста или эразмиста). За тщательным
текстологическим анализом поэтического наследия Луиса де Леона, что несомненно
является приоритетным направлением в испанском литературоведении, теряется
целостный образ Луиса де Леона-поэта и прозаика.
Актуальность
диссертации обусловлена тем, что в эпоху глобализации и
строительства единой Европы интерес ученых закономерно смещается от изучения
Ренессанса в его исконном итальянском варианте к разработке концепции
ренессансной культуры как феномена, общего для всей Европы, но проявившегося в
различных европейских странах по-разному и с разной степенью выявленности (П.
Берк). В рамках данной диссертации предпринята попытка взглянуть на Ренессанс,
переместив позицию наблюдателя из центра ренессансной культуры – Италии – на ее
"периферию" – в Испанию.
Научно-практическая
значимость исследования состоит в том, что его результаты могут быть
использованы при разработке учебных курсов по истории испанской литературы и
культуры. Кроме того, выполненный и прокомментированный автором диссертации
перевод ряда глав "Имен Христа позволит расширить научный контекст, в
котором на данном этапе изучается проблема испанского Ренессанса в целом и
творчества Луиса де Леона в частности.
Диссертация получила
апробацию на заседании кафедры истории зарубежной литературы
филологического факультета МГУ им М.В. Ломоносова. Ее основные положения
отражены в публикациях в сборниках "История философии и история
культуры" (Москва, РГГУ, 2001) и "Голоса молодых ученых"
(Москва, МГУ, 2002, №12).
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав,
заключения и библиографии. К работе также прилагаются: перечень основных
рукописных сводов и печатных изданий поэзии Луиса де Леона (Приложение 1), изложение принципов
датировки и классификации поэтических сочинений Луиса де Леона (Приложение 2), графическое изображение
строения художественного мира Луиса де Леона (Приложение 3), изложение современного взгляда на проблему генезиса
диалога "Имена Христа" (Приложение
4) и перевод значительной части первой книги "Имен Христа"
("Посвящение", главы "Об именах в общем", Отрасль",
"Лик Господень", "Путь", "Пастырь" – Приложение 5).
Содержание
работы. Во введении к диссертации обосновывается
выбор темы, ее научная актуальность и
новизна, формулируются цели исследования и его задачи, обосновывается
композиция работы, оговариваются принципы выбора источников. Здесь же
представлены основные сведения о жизни и творчестве Луиса де Леона (в силу
малоизученности темы) и охарактеризован историко-культурный контекст, в котором
формировались его поэзия и проза (орден августинцев и университет Саламанки).
В первой главе диссертации поднимается все еще дискуссионная в
современной отечественной науке проблема испанского Ренессанса. В основу
исследования положена концепция Ренессанса как культурного феномена, который
имел место в развитии общества западноевропейского типа на определенном этапе
его перехода от Средневековья к Новому времени. Следуя отечественной культурологической
традиции (Н. Бердяев, В.С. Библер, Л. М. Баткин), автор диссертации разделяет
понятия культуры и цивилизации (в отличие, например, от
крупнейшего испанского историка литературы и культуры Х.А.Мараваля). С этой
точки зрения в Испании не сформировалось ренессансной цивилизации, а
ренессансная культура сосуществовала (как и в других "периферийных"
по отношению к ренессансной Италии странах) с другими "культурными
формами".
Обращаясь к
концепции Ренессанса как культуры диалога, предложенной Л.М. Баткиным, автор
диссертации утверждает, что культура Испании в силу своего
"пограничного" положения между Востоком и Западом всегда имела
предпосылки к диалогичности. И в ренессансной Испании диалог культур был даже
более многоголосным и интенсивным, чем в Италии. В нем активно участвовали не
только греко-римская античность и национальная традиция, но также сам
итальянский Ренессанс, северный Ренессанс, древнееврейская и
арабо-мусульманская традиции.
Важнейшая роль в
испанском ренессансном диалоге культур, естественно, принадлежала античной
традиции. Идея возвращения к "золотому веку" античной мудрости со
всем комплексом гуманистических идей от восстановления чистого языка древних до
формирования нового, культурного человека пришли в Испанию из ренессансной
Италии. Первые "ростки" гуманизма появляются в Испании еще в XV веке благодаря деятельности так
называемого "неаполитанского кружка" (сформировался при дворе
арагонского короля Альфонса Пятого (1416 – 1458 гг.).
Как отмечается в
диссертации, расцвет "итальянизирующей" литературы в Испании связан с
революцией в испанской поэзии. Главными идеологами этой революции стали Хуан
Боскан и Гарсиласо де ла Вега, которые открыли испанским поэтам новую тематику,
новые стихотворные размеры (итальянский одиннадцатисложник), новые поэтические
формы (сонет, эклогу, элегию, кансону, оду). Однако во второй половине XVI века петраркистская традиция утрачивает
свое влияние в Испании, о чем свидетельствует смена жанровой системы:
культивируемый "итальянизирующими" поэтами сонет уступает место
классической оде. Итальянская поэзия перестает быть "посредником"
между античностью и современностью. Образцами для испанских поэтов становятся
уже не итальянцы, но непосредственно античные авторы – Гораций, Вергилий,
Пиндар.
С итальянским
влиянием связано и развитие в Испании риторико-филологического гуманизма
(Антонио де Небриха, Хуан де Вальдес, Амбросио де Моралес, Ариас Монтано, Эль
Бросенсе и др.) Вместе с тем, в отличие от Италии, в Испании XVI века проблема восстановления чистой латыни
древних была уже неактуальна. Испанских последователей Лоренцо Валлы больше
волновали проблемы совершенствования родного языка и формирования национальной
литературы.
Диалог с
мусульманской культурой начинается в Испании задолго до исследуемого в диссертации
периода. В эпоху Ренессанса арабская традиция продолжает существовать не только
в виде сочинений морисков (обращенных мавров) на народных языках Испании, но и,
что особенно важно, как традиция арабского мистицизма – суфизма. На Пиренеи он
проникал как из арабских источников и трудов Ибн Араби, так и через сочинения
каталонского философа-мистика XIII века Раймунда Луллия (1235 – 1315 гг.). В XVI веке суфизм вновь приобрел популярность на
фоне бурного расцвета испанской духовной литературы.
По мнению автора
диссертации, эта увлеченность испанских гуманистов вопросами веры не случайна.
Важнейшей особенностью испанской ренессансной культуры явилась ее связь с
религиозными (часто внецерковными) исканиями. Испанские гуманисты не
ограничивались возрождением греко-римской древности, но возвращались к
древности в широком понимании этого слова – включая древность христианскую с ее
духовными ценностями. В этом их учителем был Эразм Роттердамский, вслед за
которым испанцы обращались к толкованию священных текстов и составлению
комментариев к библейским книгам. Центрами гуманистической библеистики стали
университеты – Алькала-де-Энарес (в 1517 году здесь появляется знаменитая
Многоязыковая Библия), и Саламанка, где во второй половине XVI века расцветает гебраистика.
Возврат к "древнему богословию" в Испании
сопровождался возвращением к нефигуральному толкованию священных текстов,
свойственному иудейской экзегетике. Поэтому еще одной важнейшей составляющей
ренессансного диалога культур в Испании стала еврейская традиция. В эпоху
Возрождения испанские гуманисты вновь открывают для себя иудейскую герменевтику
и традицию буквенного толкования священных текстов, восходящую к эпохе пророка
Ездры (около 450 лет до н.э.). Из всех талмудистов и философов-иудеев у
испанских библеистов XVI века особой
популярностью пользовались Авраам ибн Эзра (1092 – 1167 гг.) и Маймонид (1135 – 1204 гг.). Для раскрытия "тайного языка"
библейских книг нередко использовалась каббала.
При этом испанские комментаторы Священного Писания не порывали
окончательно со схоластикой и традиционным аллегорическим толкованием текстов.
Они стремились объединить все лучшее, что дало схоластическое богословие, с
тщательным изучением оригиналов библейских текстов.
В диссертации показано, что влияние Эразма Роттердамского на
духовную жизнь Испании XVI века не
ограничивалось его вкладом в развитие гуманистической библеистики. Испанский
гуманизм был, прежде всего, "христианским гуманизмом",
инспирированным "философией Христа" Эразма и его учением о внутренней
вере. Это учение нашло живой отклик в сердцах испанских "новых
христиан", которые терпели притеснения со стороны испанского государства.
При этом автор диссертации подчеркивает неправомерность отождествления
"христианского гуманизма" Эразма с Реформацией. По своей сути и
ренессансный гуманизм в итальянском стиле с его идеей создания "человека
культурного", и "христианский гуманизм" Эразма, ратовавший за
создание "человека духовного", были чужды как Реформации, так и
Контрреформации, и "входили в отрицаемые реформациями традиции" (Т.М.
Петров).
Начиная с середины 30-х гг. XVI века, "христианский гуманизм" начинает подвергаться
преследованиям и постепенно угасает, уступая место другим духовным течениям. Во
второй половине столетия в Испании расцветает неоплатонизм в его
возрожденческом варианте (П.О.
Кристеллер, А.Ф.Лосев). Как отмечается в исследовании, это происходит вместе с
экспансией гуманизма в онтологию. Неоплатоническая философия с ее концепцией
божественной любви, связующей все элементы бытия, с ее представлениями об
"одушевленной" Вселенной, управляемой Богом-Творцом, вселенской связи
между "микрокосмом" и "макрокосмом" как нельзя лучше
"отвечала потребности ренессансного человека в цельном миропонимании"
(Л.М. Баткин). Для человека зрелого Возрождения (а в Испании оно совпало с
поздним Возрождением) неоплатонизм стал своего рода "точкой опоры",
позволявшей гармонизировать мир накануне краха средневековой цивилизации (М.
Дворжак).
Наконец, помимо неоплатонизма на исходе Возрождения в
Испании, как и во всей Европе, получил распространение неостоицизм. Лишенный
неоплатонической онтологичности и устремленности к Божественному, неостоицизм
позволял, однако, человеку упорядочивать свой внутренний мир вне зависимости от
мира внешнего. В Испании расцвет неостоицизма пришелся на рубеж XVI – XVII веков. Влияние идей стоиков проявилось в творчестве как
ренессансных, так и постренессансных авторов, став своего рода связующим звеном
между литературой Ренессанса (Луис де Леон) и Барокко (Кеведо).
На вторую половину XVI века пришелся также расцвет испанского мистицизма. Автор
исследования склонен считать испанский мистицизм одним из проявлений
"возрожденческого разномыслия" (М.Н. Соколов), характерной для конца
европейского XVI века
"запутанности картины стилевого развития" (К.А. Чекалов). Подробнее о
связи Луиса де Леона с мистической традицией и о его особом месте в ряду
мистически ориентированных писателей говорится во второй и третьей главах
диссертации.
Вторая глава посвящена
поэтическому творчеству Луиса де Леона в свете разработанной в первой главе
концепции испанского Ренессанса. В первом
разделе второй главы луисианская поэзия рассматривается в контексте
неолатинской поэтической традиции. Лирика поэтов Саламанки, в число которых
входил фрай Луис, характеризуется уходом от петраркизма и непосредственным
обращением к классикам. Об этом свидетельствуют, в первую очередь, жанры, которые избирает Луис де Леон: основным жанром
его лирики является ода, любимым размером – лира. В диссертации отмечается, что
обращение поэтов Возрождения к лире было неизменно связано с переводами и
подражаниями Горацию. Пятистрочная лира более соответствовала
четырехстрочной строфе Горация, в отличие от длинного одиннадцатисложника,
характерного для "итальянизирующей" поэзии.
Отказавшись следовать петраркистской
традиции, фрай Луис создает собственный поэтический стиль на основе лучших
образцов классической и библейской поэзии. В работе установлено, что разработка
этого стиля начинается у Луиса де Леона с переводов ветхозаветной поэзии (Псалмы)
и античных авторов (Гораций, Вергилий, Пиндар). На них
поэт "оттачивал" свой поэтический язык, учился передавать
горацианскую образность средствами кастильского языка, экспериментировал с тем,
что впоследствии ляжет в основу его собственного поэтического мира.
В диссертации выявлена тесная связь
мотивов оригинального творчества Луиса де Леона с материалом, который он отбирал
для перевода (обличение алчности и
воспевание "золотой середины", описание незамысловатой жизни чистого
душою праведника, мотивы жизненной бури, неизбежного наступления старости и
смерти, увядания женской красоты и молодости). Переходным этапом от переводов к собственному поэтическому
творчеству Луиса де Леона явились различные виды подражательной лирики, каждый
из которых особо оговорен в диссертации.
В работе установлены неолатинские источники стихотворений
Луиса де Леона. В том числе – неолатинские
жанры Genethliacon ("Песнь на
рождение дочери маркиза де Альканьисеса") и praelectio ("Ода Хуану де
Гриалю"), оды и эпиграммы в адрес отсутствующего друга In amicum absenten ("Седая и высокая вершина…"),
инвективы против старости и против
состарившейся подруги ("Магдалине"), эпиграммы в адрес тирана или
одержимого алчностью (ода "Против
алчного судьи" или ода Фелипе
Руису "Напрасно утомляет море…"), воспевание добродетели (ода дону
Педро Портокарреро "Добродетель, дочь небес…"), призыв к уединенной
жизни в духе М.А. Фламинио и других неолатинских поэтов ("Песнь об
уединенной жизни", ода "К уединению") и др.
Все эти мотивы восходят к античной поэзии (тому же Горацию), но
ассимилируются Луисом де Леоном через модели гуманистической поэзии. Точно
также ключевые моральные понятия древности (добродетель, умеренность, золотая
середина) христианизируются и приспосабливаются
поэтом-гуманистом к новой действительности. Как показывает анализ
стихотворений, Луис де Леон не является простым имитатором Горация. Заимствуя
мотивы горацианской лирики, он творчески переосмысляет их и использует для
создания своего поэтического повествования. Зачастую горацианская топика
соседствует у него с ветхозаветной.
Второй раздел второй главы диссертации
посвящен проблеме "диалогизма" в творчестве Луиса де Леона. Как было
установлено автором исследования, поэзия и проза Луиса де Леона всегда обращена
к читателю и предполагает ситуацию беседы. Из 23 стихотворений, входящих в основной корпус
стихотворений саламанкского поэта,
лишь два не имеют адресата. Остальные сочинения обращены к воображаемому собеседнику, в качестве
которого выступают либо друзья поэта, либо неизвестные лица, либо небожители
(Христос, Дева Мария, святые), либо абстрактные сущности ("надежный
порт", "благодатный, сияющий край", "отрада").
В диссертации доказано, что такая обращенность к читателю
характерна для всего творчества Луиса де Леона. Так, большинство его сочинений предварено прозаическими посвящениями
или прологами, обращенными к какому-либо лицу ("Изложение
Песни Песней Соломона", "Изложение
Книги Иова", диалог "Об именах
Христа" и поэзия, адресованная к другу поэта дону Педро Портокарреро).
Все эти тексты объединяет цель их
создания: в них, как правило, объясняются причины, побудившие Луиса де Леона
взяться за перо. В исследовании, однако, выявлено главное отличие между этими
текстами, которое помогает отделить труды богослова Луиса де Леона от его
художественного творчества. Этим отличием автор диссертации считает элемент
художественного вымысла, литературной игры, который присутствует во вступлениях
к наиболее "литературной" части наследия Луиса де Леона –
"Именам Христа" и поэзии. В обоих случаях фрай Луис вводит в
Посвящение некое вымышленное лицо. В "Именах Христа" им является
"один из близких друзей" автора, который стал очевидцем беседы трех
монахов об именах Христа. В "Посвящении" к стихотворениям – это "настоящий
автор" стихотворений, которые якобы долгое время ходили под чужим именем.
Автор диссертации полагает, что и в
первом, и во втором случае этот вымышленный персонаж вводится для того, чтобы
создать дистанцию между самим Луисом де Леоном и его литературным творением. В
"Именах Христа" это позволяет фрай Луису избежать самоотождествления
с одним из персонажей диалога, в поэтических сочинениях – с лирическим героем.
"Подставному автору" поэт приписывает черты, близкие его жизненному
идеалу, такие как склонность к жизни в уединении на лоне природы, увлеченность
поэзией "по воле своей звезды". Именно этот далекий от мирской суеты
поэт-мудрец является лирическим героем наиболее выдающихся луисианских
стихотворений "Песнь об уединенной жизни", оды "Франсиско де Салинасу, "Фелипе
Руису" ("Когда я, наконец, сумею…"), "О небесной
жизни", "Ясная ночь, "Сирены".
Анализ этих и других стихотворений представлен в третьем разделе второй главы диссертации,
посвященном структуре художественного мира Луиса де Леона. Как показано в
исследовании, его поэтический космос
построен на оппозициях, восходящих к дуализму Платона и неоплатоников: в нем
четко различается положительный полюс и отрицательный полюс, в качестве которых
выступают концепты "небо" и "земля". Для Луиса де Леона-неоплатоника,
небо – это обитель Бога и первопричин всего сущего, земля – смутное отражение
небесных идей.
В диссертации
подробно рассматривается символика поэзии Луиса де Леона. Символом порочного
мира и всего земного бытия в целом выступает у него "тюрьма". Человек
в силу своей двойственной природы изначально находится между "землей"
и "небом" – его божественная душа рождена на небесах, но вынуждена
томиться в плену телесной оболочки. Однако, в конечном счете, душа способна
воссоединиться со своим Творцом, поскольку между "землей" и
"небом" нет непреодолимой преграды. В ходе анализа стихотворений
Луиса де Леона выявлено, что практически везде присутствует поступательное
движение снизу вверх, от "земли" к "небу". Иногда это
движение связано с мотивом полета, воспарения, иногда – с мотивом восхождения и
покорения горной вершины.
Детальное описание небесной обители дается поэтом далеко не
во всех стихотворениях ("Ясная ночь", "Франсиско де
Салинасу", "О небесной жизни"). Небесный план может быть
представлен в виде абстрактной горы или же горной вершины. Эти образы зачастую
поданы в античном духе как обитель богов и муз (панегирики дону Педро
Портокарреро, "Лиценциату Хуану де Гриалю", "К уединению").
Однако художественный мир Луиса де Леона – поэта эпохи
Возрождения – выстроен не только по вертикали, но и по горизонтали. И если на
вертикальной оси земля кажется крошечной точкой, то в горизонтальной проекции
границы ойкумены расширяются и становятся почти бескрайними. Это достигается за
счет детальных описаний природы ("Песнь об уединенной жизни", ода
"К уединению" и др.). Перечислением различных природных явлений и
форм поэт показывает многообразие видимого мира, его varietà (Л.М. Баткин), столь характерное для культуры
Возрождения.
Жизненным идеалом
Луиса де Леона является мудрец-стоик ("Песнь об уединенной жизни",
"К уединению", ода Фелипе Руису "Что стоит то, что
видишь…?", "Сирены"). Вслед за своим учителем Горацием, фрай
Луис полагает, что жить нужно тем, что заложено у человека внутри ("мерить
своею меркою"), не впуская в душу "аффекты" и страсти. Однако,
оставаясь горацианцем, фрай Луис не ограничивает себя узкими рамками стоической
морали и философии, всецело сосредоточенной на внутреннем мире человека. Как
неоплатоник, он гармонично сочетает "внутреннее" и
"внешнее", земное и небесное, макрокосм и микрокосм. Его цель – не
только достичь покоя в душе, но и через эту внутреннюю гармонию постичь
гармонию божественную. И в этом его отличие не только от неостоиков, но и от
мистиков.
Автор диссертации приходит к выводу о том, что Луис де Леон
не был мистиком в том смысле, в каком ими были Хуан де ла Крус или Тереза де
Хесус. Его мистицизм имеет неоплатоническую природу и близок мистицизму
Марсилио Фичино. В отличие от его современников, испанских мистиков, у Луиса де Леона познание Творца онтологично и
не сопряжено с уничтожением своего "эго" и его растворением в
безличном-божестенном. В диссертации показано, что в центре поэтического
космоса Луиса де Леона как поэта-неоплатоника эпохи Возрождения всегда остается
человек и его творческая индивидуальность, которую лирический герой луисианских
стихотворений сохраняет и тогда, когда говорит о стоическом идеале апатии, и
тогда, когда устремляется к вышним сферам. Поэтому Луис де Леон и остается в
границах позднеренессансного мироощущения. Но при этом ренессансный "миф о
человеке" трансформируется у него в "миф о Богочеловеке",
Христе. Этот "миф" подробно представлен в центральном прозаическом
сочинении Луиса де Леона – диалоге "Об именах Христа", – который
анализируется в третьей главе диссертации.
В диалоге дается толкование четырнадцати именам Христа,
встречающимся в Священном Писании. Это "Отрасль", "Лик
Господень", "Стезя", "Пастырь", "Гора",
"Отец Грядущего века" (первая книга), "Десница Господня",
"Божий Царь", "Мирный Владыка" и "Супруг" (вторая
книга), "Сын Божий", "Агнец", "Возлюбленный" и
"Иисус" (третья книга).
В первом разделе
третьей главы проанализированы жанровые особенности "Имен
Христа". В диссертации раскрывается замысел сочинения – открыть истинный
смысл имен Христа, заложенный в Священном Писании, для тех, кто не знает латыни
и не может самостоятельно читать Вульгату. Затем в диссертации объясняется,
почему диалог – излюбленный жанр гуманистической прозы – явился идеальной
формой для решения столь сложной задачи.
В диссертации выявлена взаимосвязь "Имен Христа" с диалогами
Цицерона и Эразма. У Цицерона Луис де Леон заимствовал дидактическую модель
диалога, которая, в отличие от диалогов Платона, представляет собой не
философский спор, но объяснение Учителем истин Ученикам. В то же время вслед за
Эразмом, Луис де Леон включает в диалог элементы устной речи (шутки,
ироническую интонацию, смех), и это позволяет ему воссоздать атмосферу
реального разговора. Этой же цели служат характеристики участников диалога (в
"Именах Христа" действуют не абстрактные аллегорические персонажи, а
люди, имеющие свой собственный характер – Марсело, Хулиан и Сабино), подробные
описания места и времени действия, а также наличие многочисленных вставных
лирических, драматических, повествовательных элементов и риторических приемов.
Как показано в диссертации, гуманистический диалог легко
взаимодействует с другими жанрами – посланием, пасторалью, проповедью,
ораторской речью. Так, в жанре послания написаны "Посвящения" дону
Педро Портокарреро, которые предваряют каждую из трех книг "Имен
Христа". Таким образом, гуманистический диалог оказывается включенным в
письма, которые пишет Луис де Леон своему другу из тюрьмы. Соответственно,
меняется и общее восприятие сочинения: читатель становится соадресатом письма.
Как "Ученику" ему разъясняются библейские истины. Как
"Учителя" его призывают следовать примеру автора "Имен
Христа" и нести неучам истины Священного Писания.
Среди других жанровых "составляющих" диалога в
диссертации выделена пастораль, на фоне которой развивается все его действие.
Пастораль позволяет читателю по-новому взглянуть на произведение: увидеть в нем
не просто отвлеченную ученую дискуссию, но гуманистическую утопию, воплощенный
идеал Луиса де Леона. В соответствии с пасторальной традицией выбраны место и
время каждого разговора (начало лета, монастырский сад, роща), чертами
пасторального "пастушка" наделен Сабино. Через
пасторально-идиллические описания природы фрай Луис вводит одну из основных тем
сочинения – тему природы как идеального, гармоничного "малого" мира,
подробно рассмотренного в главе о поэзии.
Во втором разделе
третьей главы "Имена Христа" рассматриваются в контексте
истории идей, в том числе, многовековой традиции толкования божественных имен.
Фрай Луис был хорошо знаком с патристической традицией: в работе над
"Именами Христа" он широко использовал труды Отцов Церкви (как
восточных, так и западных).
Кроме того, проза Луиса де Леона испытала сильное влияние
древнееврейской герменевтической традиции. Будучи представителем саламанкской
"школы гебраистов", фрай Луис всегда обращается к первоисточникам
библейских текстов (древнееврейскому и халдейскому тексту Ветхого Завета и
греческому тексту Нового Завета), чтобы раскрыть точный смысл каждого слова.
Затем он исследует его "внешнее окружение" (объясняет сравнения и
тропы) и, наконец, дает аллегорическое толкование текста. Кроме того, фрай Луис
нередко поясняет "темные места" Библии при помощи параллельных мест,
что также традиционно для древнееврейской экзегетики, которая зиждется на
цельном восприятии библейских текстов.
В "Именах Христа" нашла отражение и
каббалистическая традиция. Автор исследования выявляет многочисленные случаи
использования Луисом де Леоном каббалистических методов интерпретации текста,
которые основаны на представлении о языке Священного Писания как о сокровенном,
тайном языке, на котором Господь разговаривал с людьми (буквенный анализ имени
"Иисус").
Среди духовных традиций, оказавших влияние на "Имена
Христа", автор диссертации особо
выделяет неоплатонизм. С неоплатонической традицией (Псевдо-Дионисий Ареопагит)
связан, в первую очередь, выбор темы –
анализ имен Христа. Луис де Леона стремится рассмотреть через частные свойства,
каковыми являются имена Христа, Единое (самого Христа). Их знание позволит
человеку осознать необъятное величие Творца. Однако постичь его можно лишь в
особом наитии, экстазе.
В основе мировосприятия фрай Луиса лежит неоплатоническая
идея подобия и всеобщего родства вещей. Он воспринимает мир целостным, в его
неделимой единичности, где каждая вещь имеет свой особый смысл, свое место в
единой системе и живет в согласии с остальными частями великого и совершенного
механизма, которым управляет Господь. Как и Плотин, Луис де Леон воспринимает
универсум в виде круга, радиусы которого – все существующие вещи – устремлены к
центру, Христу. Однако центр есть не только у макрокосма (вселенной), но и у
микрокосма (души человека), и этим центром также является у Луиса де Леона
Христос. Он обеспечивает единство мира большого и мира малого, универсума и
человека. Жизнь во Христе позволяет человеку достичь гармонии и с окружающим
миром, и с самим собой.
Идея познания мирового бытия через экстатическое соединение
души с Богом роднит неоплатонический мистицизм в духе М. Фичино с классической
испанской мистикой, о чем уже говорилось во второй главе. Объектом исследования
в этом разделе становится мистическая доктрина Луиса де Леона в том виде, в
котором она представлена в "Именах Христа" и толковании "Песни
Песней". Ее основополагающим элементом является учение о благодати: чем
больше душа наполнена благодатью, тем ближе она Христу. Высшей степенью
совершенства души является "мистический брак" с Христом – слияние и
сочетание души-невесты с Богом-женихом "любовными узами" (глава "Супруг").
В диссертации установлено, что в третьей книге диалога учение
о Христе Луиса де Леона претерпевает существенные изменения (во многом это
происходит под влиянием трудов св. Терезы). Он отказывается от концепции
"мистического брака" и обращается к концепции "духовного
роста" (рождения и роста Христа в душе человека). Конечная цель
мистической жизни также приобретает в третьей книге новую окраску, навеянную
св. Павлом: итогом духовного пути становится не просто мистический союз души с
Богом, но жизнь во Христе, приносящая душе полный покой и умиротворение всех
страстей, которое сопровождается необычайным расцветом всех ее добродетелей. И
уже не душа становится Христом, но Христос заполняет собой душу человека,
"вырастает" в ней.
Тема "жизни
во Христе" напрямую связывает диалог Луиса де Леона с эразмизмом, который
в Испании второй половины XVI века оказался
под запретом. На страницах диалога неоднократно встречаются упоминания о
мистическом "теле Христовом" (главы "Отрасль", "Отец
грядущего века") – центральной мифологеме "христианского
гуманизма" (Х. Л. Абельян), – а Христос-Правитель (глава
"Пастырь") – это Добрый Пастырь Эразма Роттердамского ("О
Воспитании Христианского Государя"). В диссертации отмечается, что в эпоху
войн за мировое господство и покорения новых земель Луис де Леон вслед за
Эразмом проповедует идею мира как наивысшего блага, которое Христос-Государь
дает своим подданным. Как и Эразм, фрай Луис полагает, что христианину должно
вести войну лишь в своем "внутреннем государстве", во всеоружии сражаясь
со страстями, которые ее обуревают, и демонами, которые сбивают ее с пути
истинного. "Духовному оружию" у Луиса де Леона сопутствуют образы
христианского воина и его полководца Христа, также восходящий к сочинениям
Эразма.
Третий раздел
третьей главы диссертации
посвящен проблемам языка и стиля прозы Луиса де
Леона. Автор диссертации выявляет источник стилевых исканий Луиса де
Леона (Цицерон и античные риторы). Фрай Луис ставит перед собой крайне сложную
языковую задачу – приспособить ораторский стиль античных риторов к родному
языку, максимально использовать художественные возможности кастильского и, в
конечном счете, превратить его в "классический" язык. Новизну своего
прозаического стиля Луис де Леон поясняет в "Посвящении" к третьей
книге. Там же он излагает несколько основных требований, которым должен
отвечать этот новый стиль. Во-первых, это порядок, во-вторых, ясность изложения
и, наконец, в-третьих, благозвучность.
Следуя античным риторам, фрай Луис пытается применить к
родному языку античную теорию трех стилей – высокого (sublimis),
среднего или умеренного (mediocris) и простого,
незатейливого (tenuis). Большая часть "Имен Христа" написана
умеренным стилем – изящным, украшенным многочисленными риторическими фигурами.
Обычно Луис де Леон использует его для изложения своих богословских взглядов. К
простому стилю, лишенному риторических украшений, он обращается, когда излагает
Священное Писание или повествует о библейских событиях (обычно в начале каждой
главы). Этим же стилем написаны диалогические части, с которыми перемежаются
пространные рассуждения Марсело. Однако когда эмоциональное напряжение
достигает кульминации, Луис де Леон отступает от античной риторики и пишет в
возвышенном стиле христианских проповедников (главы "Возлюбленный"
или "Иисус"). Этот церковный обиходно-разговорный стиль
(ecclesiastica consuetudo), изобретенный еще блаженным Августином,
характеризуется короткими импульсивными фразами, обилием восклицательных
предложений и риторических вопросов. Как правило, предложения в этом случае
построены на параллелизме или антитезах, а выразительность достигается за счет
ассонансов, аллитерации или рифмы.
По мнению автора диссертации, главной заслугой Луиса де
Леона-прозаика состоит в том, что он первым ввел в кастильский язык деление
фраз на риторические периоды, свойственное античной риторике. В "Именах
Христа" основными способами ритмического структурирования фразы являются
риторический период и периодическая клаузула, которая может подразделяться на
более мелкие элементы – "колоны", а те, в свою очередь, на
"коммы" – укороченные "колоны". Периоды характерны для
спокойного и ровного стиля "Посвящений" и "Вступлений". В
основном тексте диалога чаще встречаются периодические клаузулы, состоящие из
двух или трех "колонов", а в наиболее эмоциональных местах самых
поэтичных глав ("Пастырь", "Гора", "Десница
Господня", "Божий Царь", "Мирный Владыка" и
"Супруг") – из пяти и даже шести "колонов", содержащих
длинные ряды "комм".
Обилие в
луисианской прозе риторических "фигур перемещения" позволяет охарактеризовать
его стиль как "антитетический" (господствовал в Европе в эпоху
Ренессанса). К этим фигурам относятся инверсии и разные виды параллелизма:
точный и неточный (изоколон), прямой и обращенный (хиазм), рифмованный и
нерифмованный (гомеотелевтон), а также антитеза. В
"Именах Христа" встречаются все типы параллелизма, однако особенно
часто фрай Луис обращается к антитезе. Также в "Именах Христа" можно
встретить повторы самого разного типа, "подкрепления" с длинными синонимическими
перечислениями и др. Такие длинные ряды перечислений и повторов традиционны для
гуманистической прозы, поскольку воспринимались гуманистами как частное
проявление одной из важнейших ренессансных концепций varietà.
Таким образом, стиль "Имен Христа" необычайно богат
риторическими фигурами и тропами, которые составляют особый
сиволико-аллегорический план диалога, запечатлевший непередаваемый обычными
словами эзотерический опыт. Чаще всего в "Именах Христа" можно
встретить два вида тропов: метафору и сравнение, с помощью которых раскрывается
взаимосвязь физического и духовного мира, и таким образом достигается основная
художественная цель сочинения – показать единство человека и Бога.
Вместе с тем, из диссертации следует, что, несмотря на обилие
риторики в прозе Луиса де Леона, его стиль не становится "темным" и
"витиеватым", как у многих авторов ученых сочинений того времени.
Напротив, периодическая структура фразы делает речь музыкальной и поэтичной.
Поэтому в "Именах Христа" проза легко и естественно уживается с
поэзией. Это цельное, гармонично законченное сочинение, в котором дидактика и
риторика, свойственные гуманистическому диалогу, тесно переплетены с лирическим
началом.
В заключении
подведены итоги исследования и сформулированы основные выводы.
Анализ творчества Луиса де Леона показывает, что оно
формировалось на фоне оживленного диалога культур, которым характеризуется
испанский Ренессанс. В ходе исследования установлено, что в поэзии и прозе
саламанкского гуманиста гармонично сосуществуют восточная и западная мистика, неоплатонизм
и неостоицизм, античная классика и национальная традиция, еврейская
герменевтика и средневековая схоластика, эразмизм и каббала.
На примере поэзии и прозы Луиса де Леона становится ясно, что
Ренессанс как общеевропейский феномен, развивавшийся синхронно с Реформацией и
Контрреформацией не может и не должен рассматриваться как сугубо
"светская" культура, сориентированная, в первую очередь, на
возрождение языческой античности. Ренессансный "миф о человеке" (Л.М.
Баткин) – ключевое понятие для интерпретации возрожденческой культуры – мог
воплощаться в самых различных формах, в том числе и сориентированных на
многовековой опыт христианства.
Основополагающим для Луиса де Леона и всего испанского
Ренессанса является "христианский гуманизм", последователи которого
исповедовали идеал Человека, воплотившегося у них в образе самого совершенного uomo universale – богочеловека
Христа.
Результаты исследования отражены в публикациях:
1. Неоплатонизм в
сочинениях испанского гуманиста XVI века Луиса де Леона // История философии и
история культуры. М., РГГУ, 2001
2. Луис де Леон и ренессансная герменевтическая традиция в Испании // Голоса молодых ученых. М., МГУ,
2002, №12.