Д. Рылов
Вечер – 2
Фрагмент
Место
нельзя было назвать очень знакомым, в общем, это был старый центр города. На
улице повсюду сидели и прогуливались люди. Из-за высоких домов не было видно,
но погода, безусловно, была солнечная.
День
клонился к вечеру.
Не
то чтобы сегодня произошел какой-то особый светлый праздник, просто, судя по
всему, жители наконец-то поняли, что трудиться в темных помещениях – зря
растрачивать жизнь.
Я
довольно быстро познакомился с каким-то музыкантом в возрасте, уже в меру
пьяным, ровно настолько, чтобы легко заводить знакомства, краем глаза увидел
какую-то оргию и потерял моего музыканта – он пошел куда-то и меня позвал, я сказал догоню. Вообще лучше всего заканчивать такой вечер
где-то в непонятных гостях, чтобы все время видеть только новые места и новых
людей, для чего необходим проводник, и потеря музыканта меня огорчила.
Отчего
я решил, что он музыкант?
Он не играл ни на одном
музыкальном инструменте, не говорил о музыке, просто из его бородатости и
какой-то молодежной, не соответствующей его возрасту нагловатости, было видно,
что это настоящий бездельник, и уже слишком поздно его чему-нибудь учить, а
такие люди обязательно умеют, плохо конечно, играть на музыкальных инструментах
и немного то, немного се, кустарные поделки, черная работа.
Мы даже нашли общего знакомого, он был знаком
с ним слишком давно, я – плохо. Я предлагал раздобыть винца.
Рядом сидело еще человека три, вполне колдыри, они охотно участвовали в разговоре. В общем, они
ушли, я потерялся, отвлекшись на оргию, это какая-то молодежь неподалеку, под
тенистыми деревьями в стороне от улицы, бурно предавалась гормональным радостям
– вплоть до крайне неприличных.
Потом в подобном тенистом месте я долго сидел
на скамейке. Но это была уже скорее какая-то одинокая детская
площадка рядом с забором железной сеточкой – в будни, наверное, на ней было бы
можно застать сладостных мамаш и младенцев, ползающих по убогим лесенкам, и
услышать мерный скрип качелей, но сейчас все было крайне тихо – в день
настолько выходной страшно даже подумать, какие далекие загороды и дачи
укачивают здешних завсегдатаев.
Вокруг разливалось самое вдохновенное время –
когда спокойно отходит день, все уже успели обзавестись новыми знакомыми и
примерно знают, в чьем обществе сегодня проведут ночь, садятся на легкие
транспорты и движутся в направлениях.
Когда-то я жил в центре города и любил, чтобы
в такой день все новые знакомые приходили ко мне, ведь так удивительно попасть
с новыми знакомыми в новое место. Теперь у меня осталась только скамейка в
чужом дворе – закономерный итог легкомыслия.
Но я поднимаюсь – вечер приносит расслабленную
ностальгию, а я слишком легко ей поддаюсь. Надо продолжать праздное странствие
по улицам, предлагать нуждающимся свое общество, заглядываться
на все что ни попадя, и главное – что главное? – сохранять тонкое
равновесие, установившееся внутри, чтобы постепенно подхватить легкую вечернюю
волну, перерастающую в ночь без конца. Кто-то уже делится с тобой едой из
пакета, сзади протягивают бутылку, значительные улыбки освещают разговор, ведь
здесь происходит самое важное на свете.
Тогда в воздухе что-то искрит, общее
возбуждение усиливается, в сумерках проступает движение и даже легкое буйство,
наступает что-то новое, но я уже отторжен. Странные
руки унесли меня куда-то и бросили посреди мрака, испорченную бесполезно куклу,
жертву в паутине отношений.
Когда-то мне было дано
понять, как все люди связаны телесным взаимообязательством,
как человеческая корочка на газоне города лепится друг к другу в отчаянном
неведении своей жажды, как дышит все вокруг благодаря только взыскательному
взору странного существа, ни днем ни ночью не находящего упокоения, и только
вечер, бессильный что-либо исправить и изменить, приоткрывает ему этот зазор.
Днем в далеком дворе я пил вино с некрасивой
девушкой, и нам завидовали прохожие. Мне остается помнить об этом всегда –
только тогда вечность отступает передо мной. Я сажусь в легкий транспорт и
направленно еду – туда, где на подъездах еще не поставили домофоны,
а ландшафт уныл и грозен – там никто не обманет праздным безразличием вечернего
пешехода, там обманывают только сознательно, буднично и наяву.
2003